Каркуша или Красная кепка для Волка
Шрифт:
Последним, волоча за собой тяжелые, бархатные шторы, в центр комнаты выбрался Макс. Окутанный темной тканью, как плащом в стиле аля Дарт Вейдер, пес высунул язык и счастливо помахивал хвостом, свернутым колечком. В отличие от остальных этот мохнатый гад не испытывает ни капли раскаянья, совершенно искренне недоумевая, почему хозяин ими недоволен.
Хозяину на это даже возразить нечего. Все-таки, стоило больше времени уделять собственным питомцам, а не работе. И Эрику остается только вздыхать, рассеянно потирая лоб и вспоминая, что на эти грабли он встает далеко
Ну или он попал в секту. В обширную, многочисленную секту, полную адептов, страдающих скрытой формой мазохизма на почве ремонтных работ. И пока они хотя бы раз в месяц не переклеят обои во всем городе, ни разу не успокоятся. Предположение, конечно, сомнительное, но по крайне мере дает хоть какое-то разумное объяснение его регулярным визитам в ближайший строительный гипермаркет!
— И что мне с вами делать? — снова вздохнув, парень присел на корточки, пытаясь поймать край шторы и сдернуть ее с Макса. Хаски отдавать законную добычу не желал, вертелся, припадал на передние лапы и тявкал с нотками зарождающегося рычания.
— Обнять и плакать, братец, — едкий голос, с манерными, тягучими гласными, стае не понравился. Совсем. Стая, собравшаяся перед хозяином, презрительно зафыркала, отворачивая морды и потирая носы лапами.4e4c0f
И только Север невозмутимо и гордо созерцал окружающее пространством, с непоколебимым спокойствием следя за каждым жестом и действием чужака. То, что «чужак» вроде как родственник хозяина, второй владелец дома и вообще, член семьи, хаски не волновало. Совершенно.
Любая попытка прикоснуться, любой резкий жест со стороны незваного гостя встречался сдержанным рычанием. И если Север только им и ограничивался, то засевший напротив товарища Волк не упускал возможности продемонстрировать всю красоту своего волчьего оскала.
— Фу! Место, мохнатики, — хмыкнул пришелец, раздражающе беспечно потрепав недовольного хаски по ушам. Спасти пальцы от щелкнувших в паре сантиметров зубов удалось только чудом, не иначе.
А может все дело в долгой практике. Псы невзлюбили одного конкретного парня еще с того момента, как в дом щенками попали. И тихая, подпольная война, с переменным успехом, велась исключительно за спиной у хозяина.
Эрик честно пытался делать вид, что этого не замечает. Но противостояние немаленькой стаи хаски и едкого, циничного, практичного младшего отпрыска семьи Кальяновых было слишком уж занимательным, что бы оставить его без внимания. Война шла с переменным успехом. Братец брал измором и гадостью исподтишка, собаки количеством, вредностью и умильными глазками, за которые им прощали если не все, то многое.
— И тебе доброе утро, Марк, — хмыкнув, Эрик выпрямился, успев незаметно наступить на край шторы. Макс, рванувший куда-то в сторону дивана, и тявкнуть не успел, как остался без своего плаща.
Обиженно боднув ногу хозяина, пес присоединился к затаившимся за мягкой мебелью собратьям. Если бы Эрик был чуточку более мнительным, то вполне мог бы подумать, что за пострадавшей мебелью собрался
Или мести одному конкретному мелкому гаду, портившему жизнь всем собакам разом. Кстати, Кальянову-старшему и самому было любопытно, что его родственник тут забыл. Обычно, раньше трех часов дня он не появлялся, если, конечно, вопрос не касался финансирования очередных развлечений непутевого братца.
— Доброе? Не, не слышал. Папочка снова заблокировал мою карточку, обломав приключения на самом интересном месте, — недовольно скривившись, Марк Кальянов отлип от дверного проема и дошел до уцелевшего офисного кресла. Рухнув в него, парень закинул ноги на стол и натянул солнечные очки-авиаторы на нос. — И это было печально. Я бы даже сказал — трагично… Но ты же не дашь мне впасть из-за этого в депрессию?
— А ты уже на полпути к ней, конечно же? — Эрик усмехнулся, подойдя к столу и устроившись с краю. И окинув младшего скептичным взглядом, едва заметно покачал головой. — Ты превысил лимит. В третий раз за последние две недели. Ничего не хочешь сказать?
— Ну… — все так же растягивая гласные, протянул Марк, приподняв очки. Обычно пронзительные светло-серые глаза сейчас были непонятного, мутного оттенка. Но показательный зевок брата сбил старшего с мысли, не дав времени сделать хоть какие-то выводы. — Это были очень… Запоминающиеся выходные. Растянувшиеся на пару учебных недель. И потом, я все вкладывал в дело, как и учил папаня.
— Обогащал владельцев местных ночных клубов? — снова покачав головой, Эрик скрестил руки на груди. — Это, конечно, очень умно и дальновидно с твоей стороны. Лучше бы за учебу заплатил, олух. Кажется, именно это отец и просил тебя сделать, гася очередной перерасход по карте.
— Я и заплатил, — тонкая ухмылка на лице Марка искривила мягкие, в чем-то еще детские черты лица. — А как я это сделал, папане знать не рекомендуется. Еще инфаркт хватит, от таких методов ведения бизнеса.
— Марк…
— Эрик.
И вот вроде бы ничего особого не было в этом слове. Все те же тягучие гласные, колкость и циничное послевкусие. Но Эрик вздохнул, взъерошив волосы на затылке, и не стал продолжать. Попытки воспитывать младшего брата особой пользы не приносили, а ругаться с ним мужчина не любил. И вовсе не потому, что очень часто оставался в проигрыше, не особо-то умея жалить близких людей обидными ремарками и острыми замечаниями, нет.
Просто Марк все еще был для него маленьким ребенком, о котором нужно заботиться. Даже если он эту самую заботу не раз и не два посылал далеко и надолго.
— Хорошо. Сколько? — решив кое-что для себя, Эрик щелкнул пальцами, привлекая внимание брата. Марк иронично вскинул бровь, вынуждая брата повторить свой вопрос в развернутом варианте. — Сколько тебе нужно?
— Хм… — задумчиво протянул тот, крутанувшись на месте. Стая неодобрительно заворчала, выглядывая из-за дивана. Но на них никто не обратил внимания. — Сотни две. Тысяч, конечно же.