Карлики
Шрифт:
– Давай, давай, договаривай, - строго потребовал я.
– Я боялась, что ты подумаешь, будто про симпозиум по археологии мы с Марго нарочно придумали, чтобы ты взял меня на Оркус.
Я рассмеялся:
– Да я бы вас в секунду вычислил! Забыла, где я работаю?
– Лучше бы я о твоей работе вообще не знала, - сказал она в ответ, из-за этой истории с Бланцетти я и решила рассказать тебе про Йохана - так, мало ли что...
– И правильно сделала, - похвалил я ее, - он тебя видел?
Татьяна троекратно ответила "нет", но на всякий случай я ей не поверил. Народ настойчиво тянулся
Поразмыслив таким образом, я позвонил Бруцу и велел ему, как только появятся реальные подозреваемые, не предпринимать никаких дальнейших шагов, не поставив меня в известность. Так ему и сказал: сначала сообщить мне, а уже потом - управляющему и всем остальным, включая подозреваемых. Бруц обещал все исполнить точь-в-точь.
Снова звонок в дверь.
– Ну кто на этот раз, - проворчала Татьяна и пошла открывать. Кого-кого, а Абметова мы никак не ожидали. Он был здорово смущен и прямо с порога залепетал.
– Я пришел просить прощения. Феодор, вы знаете, я вынужден был сказать Бруцу, что вы выходили тогда, за завтраком. Пожалуйста, не поймите меня превратно, но у меня не было другого выхода - рано или поздно он все равно бы узнал... Вы не сердитесь?
– Да ладно, дело житейское, на вашем месте я поступил бы так же. Ничего страшного, правда, Татьяна?
– Правда что? Что ты поступил бы так же? Это, безусловно, правда, согласилась Татьяна, но не с тем, о чем я ее спрашивал.
Абметов все еще стоял на пороге, сконфуженно переминаясь с ноги на ногу. Не было другого выхода, как в очередной раз принять извинения и предложить ему сесть. Он так и сделал. Я подумал, что теперь, после того как он прощен, по всем правилам бытовой психологии, он должен проявить живейшее участие в моей судьбе и заодно предложить свою помощь. Так оно и произошло:
– Я думаю, Бруц вам порядком надоел. Невыносимый тип, абсолютно невыносимый. Я ваш должник, поэтому располагайте мной как вам заблагорассудится, - любезно предложил он.
– Кстати, я живу в четыреста тринадцатом номере, так что дьявольское число нас больше не связывает...
– В самом деле, какая жалость!
– Татьяна разыграла удивление лучше,
– В таком случае вам следует получше присмотреться к нашей соседке, госпоже Бланцетти. Теперь дьявольское число связывает вас с ней, - заметил я.
– Увы, это так, - с грустью согласился Абметов и вдруг шутливо добавил: - Но я на нее не нападал!
– Охотно верим, - согласилась Татьяна, - к чему это вам!
– Не к чему... но кому-то она понадобилась... или что-то из ее вещей. Странно, я думал, что таким способом уже давно никого не грабят, - наморщив лоб, бормотал Абме-тов, - хотя постойте, может, тот тип вовсе не был грабителем, а как раз наоборот... Я имею в виду - он хотел что-то подложить еи. Что она собой представляет? Вы с ней знакомы?
Трудно разобрать, пришла ли эта мысль ему в голову только сейчас или он явился к нам специально, чтобы ее высказать. Я пересказал вчерашнюю историю с ключом.
– Поначалу она не заметила, что Федр не один, вот и решила подцепить симпатичного молодого человека, - безапелляционно заявила Татьяна.
Абметов сказал, что у Бланцетти нет никаких шансов, по той простой причине, о которой "вы сами, Татьяна, несомненно, догадываетесь" - так он объяснил и... покраснел.
Пока преступник не установил в наш номер ничего подслушивающего, мне следовало, не теряя ни минуты, поговорить с Абметовым о том, ради чего, собственно, я прилетел на Оркус.
– Господин Абметов, в своем письме вы проявили большую осведомленность... даже слишком большую осведомленность о моих научных интересах. Так не пора ли нам поговорить об этом?
– Ну зачем же так официально, - насупился Абметов, - просто Семен, или вы все еще на меня сердитесь?..
– Абметов проводил глазами Татьяну - она вышла из комнаты, тактично оставив нас одних.
– Сержусь я на вас или нет - значения не имеет, - отрезал я.
– Как знаете... Я надеюсь, что встреча со мной не является единственной причиной вашего приезда - иначе, может статься, что вы потратили время впустую.
– Ближе к делу.
– Абметова приходилось подгонять. Он еще больше возмутился:
– Зря вы так давите. Я думаю, вам этот разговор нужен еще больше, чем мне, - заявил он.
Я понял, в чем дело: никто из нас не хотел подступать к теме создания гомоидов прежде, чем станет ясно, что именно известно другому. Ситуация становилась патовой.
– Хорошо, я сам угадаю. Вы прочитали опубликованное в "Секторе Фаониссимо" письмо некоего Джона Смита, в котором тот утверждает, что будто бы созданы некие человекоподобные существа, назовем их гомоидами, и вы прилетели на Оркус, чтобы разыскать этого Смита и поговорить с ним лично. Я прав?
– А разве вы не за этим сюда прибыли? Ах, простите, я забыл, что сам вас сюда вызвал...
– Не ерничайте, я же перестал, - попросил я вполне миролюбиво.
– Ладно, больше не буду, - согласился он, - скажите, только серьезно, сами-то вы верите в этих, как вы их назвали, гомоидов?
– Я верю только фактам.
Мое неудачное заявление очень повеселило Абметова:
– Я читал ваши статьи... не похоже, чтобы вы верили фактам. Скорее уж - слухам...
– Покупай на слухах, продавай на новостях - кажется, так говорят у вас на Земле?