Карма и Радикальное Прощение: Пробуждение к знанию о том, кто ты есть
Шрифт:
– Обещаю, я все время буду рядом, – ответил я, про себя отметив, что сам я чувствую не столько страх, сколько смесь признательности и сладостного ожидания.
Глава 6
Колеса моей смерти
УФ-Ф! Внезапно нас двоих подхватило и невероятно быстро понесло куда-то вверх по туннелю Света. Свет был ослепительным, но в то же время теплым и зовущим. Казалось, мы с Джо мчимся в этом туннеле просто с головокружительной скоростью. И сюрприз, сюрприз! – а ведь мы сидим на мотоцикле! «Харли-Дэвидсон», не меньше. Я за рулем, Джо за моей спиной на сиденье, вцепившись в него так, словно вот-вот расстанется с жизнью (образно
Что касается времени, наша поездка не была длительной. Только-только тронувшись в путь, мы словно тут же прибыли на место, но та эйфория, которую я пережил, пока мы приближались к Свету, была такой сильной – сильней, чем любое чувство, которое я испытал за всю свою жизнь! И я понемногу начал понимать: все то, что я ощущал теперь, было ответом на ту невероятную любовь, исходившую из Света, что был впереди нас. Чистая любовь, подобной которой я никогда не знал прежде. Выразить ее словами было просто невозможно. Неописуемо! Вот все, что можно сказать о ней.
Едва заметным в этом Свете, где, казалось мне, находилась его центральная точка, было то, что я могу описать только как Присутствие. У него не было реальной формы, но оно, несомненно, было там. И при этом оно было одновременно и источником Света, и тем, из чего излучалась эта любовь. Был ли это Бог? Не знаю. И не это главное – я просто знал, что вернулся домой.
– С возвращением! – сказал Харли. – Как раз вовремя. Мы уже вовсю готовимся к твоему прибытию. Души – члены твоей группы уже здесь, ожидают встречи с тобой, – во всяком случае, те, кто уже снова здесь. А еще и друзья с родственниками, которых ты давненько не видел. Но прежде чем мы полностью воссоединим тебя с ними, тебе нужно проделать обозрение жизни. Ты готов?
И тут мне все стало ясно. На земном плане я был всего лишь в путешествии, и все это было заранее спланировано. А Харли, будучи моим Ангелом Воплощения, готовил меня к этому путешествию. Он не только учил меня тому, к чему нужно готовиться, но также свел меня с несколькими другими душами. Им, в свою очередь, предстояло сыграть определенные роли, которые помогли бы мне научиться тому, что мне нужно было усвоить на протяжении моей земной жизни.
И по мере того, как ситуация все больше прояснялась, меня даже позабавил тот факт, что за время моего воплощения я всегда был неравнодушен к мотоциклам марки «Харли-Дэвидсон». Была ли в этом какая-то связь? Наверное, Харли сам был байкером в одной из своих прошлых жизней! И он словно бы прочел мою мысль.
– Тебе нравится «Харлей»? – спросил Харли. – Я подумал, что он вполне мог бы доставить тебя и сюда, домой, – так даже получилось стильно. Мотоциклы всегда были твоим слабым местом, правда? И моим тоже – тут ты угадал совершенно верно. Это единственное, о чем я здесь постоянно скучаю. Время от времени даже подумываю, не воплотиться ли мне снова в земном облике – просто для того, чтобы завести себе «Харлей» и пару раз промчаться по шоссе с другими байкерами. Но когда подумаю, с чем это все связано… нет, мне вполне хватает прокатиться в воображении. Я уже завершил все воплощения, которые мне следовало пройти. Теперь я лишь готовлю души
Оказывается, Харли был один из самых старших Ангелов Воплощения, и я понял, как мне повезло, что он оказался моим наставником. Его окружала такая чудесная сострадательная аура, что я чувствовал себя с ним в полной безопасности. Позже оказалось, что Харли отвечал за руководство некоторыми очень продвинутыми душами при выполнении определенных, исключительно сложных заданий. Скажем, душой, которая воплотилась как Гитлер, или той, что стала Саддамом Хусейном.
Он также наставлял души, которые стали Мартином Лютером Кингом, Нельсоном Манделой и, вы не поверите, Джорджем Бушем-младшим. Но почему он был моим наставником? Хм… очень интересно.
– Обстоятельства твоей смерти как нельзя лучше вписались в весь ход твоей жизни, как ты считаешь? Всю жизнь прожил на мотоцикле, на нем же и разбился. Впрочем, ты ведь не станешь отрицать, что твой мотоцикл был далеко не в лучшем состоянии с технической точки зрения, чтобы справиться с тем поворотом, да еще на такой большой скорости. Но это оказалось нам только на руку. Увидев, что пришло твое время, мы предусмотрели и то, что ты отправишься в путь, разозлившись. Ведь нам было известно, что ты мчишься на мотоцикле, как ненормальный, когда на кого-то зол. Потом мы сделали этот поворот чуть более скользким, чем обычно, вдобавок и другие водители поджимали тебя на дороге, заставив мчаться чуть быстрее, чем это было разумно, учитывая обстоятельства. Все сработало как часы, согласен?
– Думаю, я предпочел бы смерть на более медленной скорости, если на то пошло, – ответил я, – мне не мешало бы кое с кем успеть попрощаться и привести свои дела в порядок. Не говоря уже о том, чтобы поработать над прощением, которое могло бы принести мне несколько баллов по возвращении сюда. Правда, мне таки удалось отметиться у моей жены, прежде чем я вернулся домой. Хотя она спала, я все равно понял, что она в отчаянии, совершенно разбита. И я был бессилен что-то сделать для нее. Не мог утешить ее. По-моему, это худшая часть всего процесса внезапной смерти.
– Да, я знаю. Возможно, ты пока еще не можешь вспомнить всего, но это было частью соглашения, – мягко сказал Харли. – Ты и она согласились совершить это таким образом, чтобы она могла ощутить внезапную утрату. Она хотела испытать боль разлуки подобного рода. Опять же, вот почему «Харли-Дэвидсон» был идеальным средством для этой цели. В любом случае, все понемногу начнет для тебя проясняться, когда мы двинемся вперед по обозрению твоей жизни. Пока что ты отчасти продолжаешь мыслить как человек. Действительно, тебе понадобится немного времени на акклиматизацию, чтобы привыкнуть к тому, что ты снова вернулся сюда. Тогда ты сам начнешь вспоминать все эти соглашения, так что давай лучше перейдем к делу.
Харли провел меня в другую комнату, квадратную, но без каких-либо особых примет, если не считать очень большого белого экрана на одной стене. Все четыре стены были голубого цвета, при этом, хотя они и отгораживали пространство этой комнаты, все равно не очень походили на стены. Несмотря на то что они выглядели плотными и совершенно непрозрачными, нельзя было сказать, что они сделаны из чего-то твердого. Вполне возможно, они представляли собой не что иное, как спроецированный свет, – по крайней мере, к такому я пришел выводу. Впрочем, они вполне служили своей цели создать впечатление, что мы находимся в комнате, и это было главное. Позже мне сообщили, что этой комнатой всегда пользовались для обозрения жизни тех, кто возвращался домой, завершив свое человеческое путешествие.