Карман полный ржи
Шрифт:
— Ей бы сейчас бренди, — посоветовал он. Раздался низкий голос мистера Дюбуа:
— Вы правы, Крамп. Принесите бренди. Сюда, — показал он дорогу инспектору.
Он открыл дверь слева. Процессия вошла в комнату: инспектор и Адель Фортескью, Вивиан Дюбуа и Крамп с графином и двумя стаканами.
Адель Фортескью, прикрыв глаза рукой, опустилась в мягкое кресло. Из протянутого ей стакана сделала крохотный глоток и тут же оттолкнула руку инспектора.
— Не хочу, — сказала она. — Я уже пришла
— Нет, миссис Фортескью, не удар.
— Вы, кажется, сказали, что вы — инспектор? — Вопрос задал мистер Дюбуа.
Нил повернулся к нему и любезным тоном ответил:
— Именно так. Инспектор Нил из Департамента уголовной полиции.
Карие глаза наполнились тревогой. Появление инспектора уголовной полиции пришлось мистеру Дюбуа явно не по вкусу. Очень даже не по вкусу.
— А в чем дело? — спросил он. — Что-то не так?
И инстинктивно попятился к двери. От инспектора это движение не укрылось.
— Боюсь, — обратился он к миссис Фортескью, — придется провести расследование.
— Расследование? Вы хотите сказать.., что вы хотите сказать?
— Понимаю, миссис Фортескью, для вас все это очень тяжело, — сочувственно, но твердо произнес он. — Хотелось бы как можно скорее выяснить, что именно ел и пил мистер Фортескью сегодня утром, перед уходом на работу.
— Вы подозреваете, что он был отравлен?
— Да, похоже на это.
— Не может быть. О-о, вы имеете в виду пищевое отравление. — На последних словах голос ее упал на пол-октавы.
— Да, мадам, а вы подумали что-то другое? — сделав каменное лицо, спросил инспектор.
Не затрудняя себя ответом на этот вопрос, она поспешно заметила:
— Но мы все здоровы — все до одного.
— Вы можете говорить обо всех членах семьи?
— Вообще-то нет.., нет, конечно.., не могу.
Дюбуа демонстративно взглянул на часы и объявил:
— Мне пора бежать, Адель. Я тебе страшно сочувствую. Но если что-то понадобится, тут найдется кому помочь, да? Прислуга, малышка Доув и так далее…
— Вивиан, не уезжай. Прошу тебя, останься. Это был, можно сказать, крик души, но реакция была обратная желаемой.
Мистер Дюбуа лишь ускорил темп отступления.
— Ты уж извини, душа моя. Важная встреча. Кстати, инспектор, я живу в гостинице «Дорми-хаус». Если вдруг.., зачем-нибудь понадоблюсь.
Инспектор Нил кивнул. В его планы не входило задерживать мистера Дюбуа. Но его бегство он оценил по достоинству. Мистер Дюбуа убегал подальше от неприятностей.
Пытаясь как-то разрядить ситуацию, Адель Фортескью сказала:
— Это такой шок — возвращаешься домой и застаешь у себя полицию.
— Не сомневаюсь. Но, понимаете, надо действовать быстро, чтобы взять на пробу продукты,
— Чай и кофе? Но они же не бывают ядовитыми? Наверное, это кошмарная грудинка, которую нам иногда подают. Она бывает просто несъедобной.
— Мы все выясним, миссис Фортескью. Не тревожьтесь. Вы не представляете, какие случаются казусы. Помню, вел дело об отравлении наперстянкой. Оказалось, листья наперстянки по ошибке положили в приправу вместо хрена.
— Думаете, тут могло быть что-то подобное?
— После вскрытия картина прояснится, миссис Фортескью.
— Вскры… Понятно. — Она поежилась.
— У вас вокруг дома много тисовых кустов, мадам. Ягоды или листья этого растения едва ли могли.., с чем-то смешаться, как вы считаете?
Он буравил ее взглядом. Она изумленно смотрела на него.
— Тисовые ягоды? Они что — ядовитые? Изумление показалось ему слегка чрезмерным — эдакая воплощенная невинность с широко распахнутыми глазами.
— Известны случаи, когда дети ели эти ягоды — и результат был трагическим.
Адель прижала руки к вискам.
— Я не в силах больше об этом говорить. Ради Бога, оставьте меня. Я хочу прилечь. Не могу больше. Мистер Персиваль Фортескью даст все распоряжения. А я.., я.., избавьте меня от расспросов, это несправедливо.
— Мы пытаемся связаться с мистером Персивалем Фортескью. К сожалению, он где-то на севере Англии.
— Ах да, я забыла.
— Еще один вопрос, миссис Фортескью. В кармане вашего мужа была пригоршня зерен. Вы можете это как-нибудь объяснить?
Она покачала головой, явно озадаченная.
— Может, кто-то подсыпал их ради шутки?
— Не вижу в этом ничего остроумного. Инспектор Нил был с ней согласен. Он сказал:
— Пока не буду вас больше беспокоить, миссис Фортескью. Прислать к вам кого-нибудь из прислуги? Или миссис Доув?
— Что? — машинально спросила она, явно думая о чем-то другом.
Интересно, о чем? Порывшись в сумочке, она достала носовой платок.
— Какой ужас, — слабым голосом пробормотала она. — Только сейчас до меня начинает доходить, что случилось. До сих пор я была как во сне. Бедный Рекс. Мой дорогой бедный Рекс.
И она зарыдала, почти убедительно.
Несколько секунд инспектор Нил, проявляя уважение к чужому горю, в почтительном молчании стоял не двигаясь.
— Я понимаю, все это так внезапно, — сказал он. — Сейчас я кого-нибудь пришлю.
Он направился к двери, открыл ее и вышел. Прежде чем закрыть за собой дверь, оглянулся.
Адель Фортескью все еще держала платок у глаз. Кончики его свисали вниз, но прелестные губки были скрыты лишь частично. На них играла легкая улыбка.