Карман полный ржи
Шрифт:
— Привет, Нил, старый стервятник. Опять со своими трупами?
Инспектор Нил и профессор Бернсдорф познакомились примерно год назад — расследовалось дело об отравлении — и с тех пор изредка перезванивались и встречались.
— Что, док, тот человек умер?
— Да. Когда его привезли сюда, было уже поздно.
— А причина смерти?
— Само собой, будет вскрытие. Вообще случай довольно интересный. Я даже рад, что мне придется им заниматься.
Профессиональный азарт, зазвучавший в богатом обертонами голосе Бернсдорфа, сказал инспектору Нилу, по крайней мере, об одном.
— Ты считаешь,
— Какая там, к чертям собачьим, естественная, — с сердцем рявкнул доктор Бернсдорф. — Пока это, сам понимаешь, неофициально, — с запоздалой осторожностью добавил он.
— Понимаю. Понимаю. Само собой. Его отравили?
— Несомненно. Мало того — только это неофициально.., строго между нами, — готов побожиться, что знаю, чем именно.
— В самом деле?
— Токсином, мальчик мой. Токсином.
— Токсин? Первый раз слышу.
— Не сомневаюсь. Совершенно необычный яд! Восхитительно необычный! Я бы и сам нипочем его не распознал, но с месяц назад у меня был похожий случай. Ребятишки играли в дочки-матери, так вот, они сорвали с тисового дерева ягоды и положили их в чай.
— И тут то же? Ягоды тисового дерева?
— Ягоды или листья. Очень ядовитые. Токсин — это, разумеется, алкалоид [4] . Что-то не помню, чтобы его применяли намеренно. Весьма интересный и необычный случай… Ведь все травят друг друга гербицидами, эти гербициды у меня уже в печенках сидят. А токсин — это просто для меня десерт. Я, конечно, могу и ошибаться — и ты, ради Бога, на меня пока Не ссылайся, — но сдается, что я прав. Да и тебе небось такое дело интересно. Все-таки что-то новенькое!
4
Алкалоид — органическое вещество, преимущественно растительного происхождения, обладает ядовитым или наркотическим свойствами.
— Все поют и веселятся, да? Кроме жертвы.
— Увы, несчастному не повезло, — согласился доктор Бернсдорф без особого огорчения в голосе. — Сыграл в ящик.
— Он перед смертью что-нибудь сказал?
— Один из твоих людей сидел около него с блокнотом. Он все записал, слово в слово. Тот что-то бормотал насчет чая.., будто ему на работе что-то подсыпали в чай.., но это, конечно, бред.
— Почему бред? — резко спросил инспектор Нил, чье воображение уже нарисовало ему такую картину — роскошная мисс Гросвенор подкладывает ягоды тисового дерева в заварной чайничек. Но тут же он отмел эту версию как несостоятельную.
— Потому что этот яд не мог сработать так быстро. Симптомы проявились сразу, едва он выпил чай, верно?
— Свидетели говорят, что так.
— Ядов, которые действуют мгновенно, почти нет — за исключением цианидов, разумеется, да, пожалуй, еще чистого никотина…
— А цианид и никотин тут явно ни при чем?
— Тогда он умер бы еще до приезда «скорой помощи», дружище. Нет, то и другое исключено. Я было заподозрил стрихнин, но тогда откуда конвульсии? Короче, готов поставить на кон свою репутацию — неофициально, конечно, — это токсин.
— А он через сколько
— По-всякому. Через час. Два или даже три. Покойник, видимо, был большой любитель поесть. Если он плотно позавтракал, действие яда могло замедлиться.
— Завтрак, — задумчиво произнес инспектор Нил. — А что, вполне может быть.
— Завтрак с Борджиа. — Доктор Бернсдорф весело рассмеялся. — Ладно, дружище, удачной охоты.
— Спасибо, док. Соедини меня, пожалуйста, с моим сержантом.
Опять послышались какие-то щелчки, гудки, невнятные голоса вдалеке. Потом трубка наполнилась тяжелым прерывистым дыханием — как всегда, когда сержант Хей собирался заговорить.
— Сэр, — раздался его встревоженный голос. — Сэр.
— Нил слушает. Умерший сказал перед смертью что-нибудь важное?
— Сказал, что все дело в чае, который он выпил в своем кабинете. Но врач говорит, что…
— Это мне известно. Еще что-нибудь?
— Нет, сэр. Правда, кое-что мне показалось странным. На нем был костюм.., я проверил карманы. Все что у всех: платок, ключи, мелочь, бумажник.., ну и вот это.., очень странно… В правом кармане пиджака. Там была крупа.
— Крупа?
— Да, сэр.
— Что значит «крупа»? Сухие полуфабрикаты? «Завтрак фермера»? Кукурузные хлопья? Или зерна пшеницы, ячменя…
— Именно, сэр. Зерна. Мне показалось, что это рожь. Довольно много.
— Понял… М-да, действительно странно… Может, это образцы.., в связи с какой-нибудь торговой сделкой.
— Совершенно верно, сэр.., но я решил, лучше вам сказать.
— Все правильно, Хей.
Несколько мгновений инспектор Нил, положив трубку, смотрел прямо перед собой. Его привыкший к порядку мозг переключался на вторую фазу расследования — до сих пор отравление лишь подозревалось, теперь же факт отравления был налицо. Профессор Бернсдорф, конечно, говорил неофициально, но в таких делах на его слова можно положиться. Рекса Фортескью отравили, и яд ему, скорее всего, дали за два-три часа до появления симптомов. Выходит, сослуживцы к смерти своего босса, судя по всему, не причастны.
Нил поднялся и вышел из кабинета. Сотрудницы пытались работать, но пишущие машинки стрекотали далеко не с самой высокой скоростью.
— Мисс Гриффит? Можно вас еще на минутку?
— Конечно, мистер Нил. Ничего, если я отпущу девушек на ленч? Время перерыва давно прошло. Или вам удобнее, чтобы они перекусили здесь? Тогда мы что-нибудь закажем.
— Нет. Пусть идут. Но потом они должны вернуться.
— Разумеется.
Мисс Гриффит последовала за Нилом в кабинет босса. Села и приняла свойственный ей сосредоточенный и деловой вид.
Инспектор Нил тут же без обиняков сообщил:
— Мне только что звонили из больницы Сент-Джудс. В двенадцать сорок три мистер Фортескью скончался.
Мисс Триффит и бровью не повела, просто покачала головой.
— Я подозревала, что дела его очень плохи, — сказала она.
«Надо же, — подумал Нил, — ничуть не расстроилась».
— Будьте любезны, расскажите о его семье, о доме.
— Пожалуйста. Я уже пыталась связаться с миссис Фортескью, но, видимо, она уехала играть в гольф». До вечера ее дома не будет. На какой площадке она играет, точно не известно. — Как бы объясняя, она добавила: