Карманный словарь иностранных слов… издаваемый Н. Кирилловым

В русский язык по необходимости вошло множество иностранных слов, потому что в русскую жизнь вошло множество иностранных понятий и идей. Подобное явление не ново. Хотя из новейших европейских языков немецкий – язык коренной и самостоятельный, однако в него проникло множество греческих, латинских, французских и итальянских слов. Изобретать свои термины для выражения чужих понятий очень трудно, и вообще этот труд редко удается. Поэтому с новым понятием, которое один берет у другого, он берет и самое слово, выражающее это понятие. В этом действии видна справедливость: как бы в награду за понятие, рожденное народом, переходит к другим народам и слово, выражающее это понятие. В этом отношении все образованные

народы – должники и вассалы древних греков и римлян, – и против нравственной зависимости этого рода, столь законной и справедливой, могут вооружаться только умы слабые и мелкие, увлекаемые ложным патриотизмом. Что за дело, какое и чье слово, лишь бы оно верно передавало заключенное в нем понятие! Из двух сходных слов, иностранного и родного, лучшее есть то, которое вернее выражает понятие. Языки голландский и английский всегда были, есть и будут богатейшими для выражения понятий, относящихся к мореплаванию и флоту вообще, так же как итальянский – для терминов по части искусств, в особенности музыки и живописи; французский – как язык общества; немецкий – как язык ученый и, в особенности, философский. Все народы меняются словами и занимают их друг у друга. В Западной Европе, по ее географическому положению, нет предмета, который дал бы понятие о степи, следовательно, нет и слова степь, и оттого во французский язык вошло русское слово steppe. Хорошо, когда иностранное понятие само собою переводится русским словом, и это слово, так сказать, само собою принимается: тогда нелепо было бы вводить иностранное слово. Но создатель и властелин языка – народ, общество: что принято ими, то безусловно хорошо; грамотеи должны безусловно покоряться их решению; общество не примет, например, побудки вместо инстинкта и сверкальцев вместо алмазов и брильянтов [1] . Что такое алмаз или брильянт, – это знает всякий стекольщик, почти всякий мужик; но что такое сверкальцы, – этого не знает ни одни русский человек… Нет ничего смешнее и нелепее книжных слов, столь любимых педантами. Пуристы боятся ненужного наводнения иностранных слов: опасение больше чем неосновательное! Ненужное слово никогда не удержится в языке, сколько ни старайтесь ввести его в употребление. Книжники старой, допетровской России употребляли слово аер; но оно и осталось в книгах, потому что в устах народа русское слово воздух было ничем не хуже какого-нибудь аера. Галломаны писывали: воздух ондируется [2] , имажииация, и эти нелепости не удержались. Страж чистоты языка – не академия, не грамматика, не грамотеи, а дух народа…

Так

как, по новости русского образования, новый русский язык еще не установился и, вероятно, долго не установится, то естественно, что в него вдруг вторглось множество иностранных слов. Это обстоятельство делало необходимым словарь таких слов. Наконец такой словарь является. Мы тем более рады ему, что он составлен умно, с знанием дела, словом, столько удовлетворителен, сколько от первого опыта и ожидать нельзя. Есть, конечно, недостатки, так, например, неполнота; нет слов: грамматика, грамота, – но, несмотря на то, этот словарь, как первый опыт [3] , все-таки превосходен. Когда он выйдет вполне, мы еще скажем о нем несколько слов; а пока советуем запасаться им всем и каждому.

Карманный словарь иностранных слов… издаваемый Н. Кирилловым (с. 564–565). Впервые – «Отечественные записки», 1845, т. XL, № 5, отд. VI «Библиографическая хроника», с. 28–29 (ц. р. 30 апреля; вып. в свет 2 мая). Без подписи. Вошло в КСсБ, ч. X, с. 80–82.

Издание «Карманного словаря иностранных слов, вошедших в состав русского языка», предпринятое кружком петрашевцев, имело своей целью распространение передовых идей в России. Его издатель – Н. С. Кириллов, артиллерийский штабс-капитан, служил в Павловском кадетском корпусе. Словарь вышел с посвящением главному начальнику военно-учебных заведений великому князю Михаилу Павловичу, что должно было защитить издание от преследований цензуры. Основным составителем и редактором первого выпуска словаря был В. Н. Майков. Этот выпуск (от А до Мариоттова трубка) благополучно прошел цензуру и быстро разошелся. Второй выпуск (от Мариоттова трубка до Орден Мальтийский) был подготовлен в основном М. В. Буташевичем-Петрашевским, редактором и автором ряда важнейших в теоретическом отношении статей. Термины выбирались и группировались в словаре таким образом, чтобы в совокупности их читатель мог получить достаточно отчетливое представление о ряде материалистических и социалистических идей. Вышедший в 1846 г. второй выпуск был конфискован, в последующем почти весь его тираж был уничтожен, а издание остановлено. В ходе суда над петрашевцами издание словаря составило один из пунктов обвинительного заключения.

Белинский, хотя в журнальной рецензии и мог указать только на справочное значение издания, несомненно хорошо понимал его подлинное назначение. Этим и объясняется высокая оценка, данная словарю в рецензии. В статье «Русская литература в 1845 году», перечисляя наиболее важные «специальные сочинения» года, Белинский упомянул среди них и словарь (см. наст. изд., т. 8).

Характерно, что в «Библиотеке для чтения» (1845, т. LXX, отд. VI, с. 13) была дана отрицательная оценка издания как словаря иностранных слов. В рецензии «Современника» (1845, т. XXXVIII, с. 258–259) содержались также упреки в неправильном толковании терминов.