Шрифт:
Глава 1
Корабль стонал от нагрузки. Металлические детали скрипели, заполняя трюм неприятным визгом. То и дело слышалось шипение пара, от очередного разорвавшегося шланга.
Баззеры боевой тревоги вышли из строя и раз за разом воспроизводили одну и ту же фразу:
«Аварийная посадка! Это не учения! Оставайтесь на своих местах до нормализации ситуации! Обращение к заключённым. Попытка подняться с выделенного вам места будет расцениваться как попытка побега».
Как будто
— Ватор, помоги! — закричал один из заключённых, когда помещение в очередной раз вздрогнуло.
— Кто-нибудь заткните пасть этой гниде! — раздалось со стороны.
Корпус древнего корыта содрогнулся, позади меня раздался взрыв, стена напротив окрасилась оранжевым светом, а металлический пол завибрировал.
— Мы все умрём! — рыдающим голосом проорал на весь отсек один из заключённых.
И действительно, оранжевые сполохи на металлической, видавшей виды, стене лишь усиливались. В нос ударил кислый запах химикатов и гари. А за ними пришли крики и запах жжёной плоти.
— Помогии-и-иите! — верещал кто-то из узников, временами переходя на ультразвук.
За минуту зал, где держали пару сотен заключенных, превратился в филиал ада. Крики заживо сгораемых людей, невероятная жара, дым, что не позволял дышать. По лбу катился водопад пота, глаза пришлось закрыть, чтобы их не выедал дым.
Я понимал, ещё немного и узники начнут умирать от удушья.
Корабль тем временем не переставало трясти ни на секунду. Казалось, будто мы спускаемся на гоночном автомобиле с горы. Баззеры окончательно сошли с ума, и к стандартным сообщениям добавилось ещё несколько:
«Пожар! Всем покинуть помещение. Это не учения! Оставайтесь на своих местах до нормализации ситуации! Обращение к заключённым. Попытка подняться с выделенного вам места будет расцениваться как попытка побега. Добро пожаловать на борт корабля „Эклипс“, регистрационный номер 889079532. Старший офицер, срочно прибыть на мостик. Посадка. Посадка. Посадка».
— А-а-а-аа-а… — крик раздался прямо за спиной, а ржавая, металлическая стена полыхнула заревом огня ещё сильнее. В спину дохнуло жаром, открытая шея вмиг взорвалась болью.
Вот и подходит к концу период времени, что я живу этой жизнью. Смешно. Я не помнил кто я, ни как появился на этой посудине. Ни имени, ни возраста, ни воспоминаний. Ничего. Всего несколько часов назад ко мне вернулось сознание, но не память…
Как я попал в этот зал, забитый узниками? Куда мы летим? Что вообще происходит?
Очередной толчок сотряс корабль и ряд сидений, где сидел и я, перекосило и вырвало со своих мест вместе с кусками проржавевшего пола, а с одной ноги сорвало петлю, что её удерживала.
Упав на бок вместе с металлическим креслом, я увидел пламя охватившее
Мимо меня пробежал один из заключённых. Он бросился в сторону металлических створок гермошлюзов. Помочь кому — либо из своих собратьев по несчастью он даже не пытался. Наоборот, наступил одному из сокамерников на раскрытую ладонь и специально провернул ступню, чтобы доставить как можно больше боли.
— Эй, ты, помоги, — послышался голос сбоку.
Я с трудом скосил глаза в сторону и увидел лысого здоровяка. Пластина, что удерживала шею, изогнулась от падения и вошла ему в скулу, так что сейчас мне открывался вид на несколько желтоватых зубов.
— Чего застыл, подсоби ногой, — рявкнул он, и поморщился от боли.
Одна его рука оказалась свободна, а нагрудный крепёж держался на небольшой полоске металла. Приложи немного усилий и можно освободиться.
— Помоги мне, я помогу тебе! Быстрее! — ноги от долгого сидения в одном положении работали плохо. Попробовал дотянуться, но не вышло.
— Оттолкнись к стенке! — закричал здоровяк.
Я последовал его совету, и отталкиваясь единственной свободной ногой от пола, развернул своё кресло. Теперь, когда спина упиралась в твёрдую поверхность, у меня появилась возможность надавить ногой на нагрудную пластину.
Здоровяк тоже прилагал все силы. Бугры мышц на руках вздулись, лицо и так красное от жара, приобрело цвет спелого помидора.
— Ещё немного, — проскрежетал он.
Мимолётный скрип разрываемого металла и тело здоровяка оказалось свободно. Он не стал терять времени даром, тут же ухватился за кусок метала, что торчал у него в скуле и морщась от боли отогнул ненавистную железку.
В этот момент он смотрелся ангелом мщения. Лицо залито кровью и измазано копотью. А багровые отблески пламени блестели на выступивших каплях пота. Здоровяк пошарил рукой и достал металлический прут, просунул его между ногой и зажимом и резко дёрнул на себя. Металл поддался не с первой попытки, но на третьей попытке всё-таки не выдержал. Полукруглая металлическая пластина отлетела в сторону. Со второй ногой он поступил так же.
Здоровяк вскочил на ноги и бегом направился к арке дверей.
— Стой, ты обещал помочь! — закричал я, понимая, что меня только что кинули.
На это замечание он расхохотался.
— Извини парниша, тут каждый сам за себя.
Возле закрытого шлюза гермодверей уже собралось несколько человек. Они отчаянно колотили по металлу и кричали, пытаясь дозваться неизвестно кого. За всё это время я так ни разу и не увидел ни одного надзирателя или охранника. Не знаю, как здесь их правильно называют и существуют ли они вообще.
Огонь не стоял на месте, подбирался всё ближе и ближе. У меня не осталось другого выбора кроме как с помощью одной ноги пытаться отползти от пламени подальше.