Кармелита. Наследники: игры на вылет
Шрифт:
– Да я первый раз об этой херне слышу!
– Сколько раз я тебя предупреждал…
Даниил занервничал – только этого теперь и не хватало.
– Сколько раз я просил тебя, чтоб ты не лез во всякое гнилье… Что ты мне отвечал? – Стас покачал головой, оглядывая чадо. – Что ничего страшного не произойдет. А вот на тебе – произошло же!
– Я никого не убивал! – глаза блондина злобно блеснули.
– Может быть, – сказал Стас. – Но вот наша ментовка уверена в обратном! У них уже твой генетический материал нарисовался!
Даня
– И что теперь? – растерянно проронил блондин.
– Тебя кто-нибудь сейчас видел?
– Нет…
– Нет или не уверен? – жестко поинтересовался Стас.
– Не уверен, – прошептал Даня. Он только начал осознавать серьезность ситуации. – А что?
– Тебя объявили в розыск, – инвалид прикрыл на мгновение глаза. – Не смей выходить из дома в ближайшее время. Отсидишься. Целее будешь. Следователю я сказал, что не знаю, где ты. Отключи мобильный. Никаких контактов. Матери не говори ничего. Только этого ей и не хватает…
– Как это, дома? – спросил Даня. Его глаза расширились. Он не мог оставаться дома – завтра заезд.
– Ты меня слышал вообще?! – зашипел отец. – Ты в розыске!
– Папа, но я…
– Что?
– Я не могу, – выдохнул Даниил, снова находя пятой точкой обивку дивана.
– Не можешь?! – прищурился старший. – А болтаться по трое суток и влипать в мутные истории можешь!
– Папа! – Даня понял, что должен сейчас сказать всё то, что следовало бы оставить в тайне. – У меня есть дело. Важное. Я не могу быть дома. Это просто невозможно – я должен появиться на… гонках.
Последнее слово парень произнес совсем тихо, надеясь, что отец его не услышит.
– На гонках? – слух у Жданова был отменным, а вот интонация перешла за границу доверительной и благожелательной. – На каких, блядь, гонках?! Ты что, издеваешься?!!
Даня по-детски уставился в пол. Он часто так делал, когда знал, что провинился.
– Я не издеваюсь. Я помочь тебе хочу.
– Правда? – наигранно удивился Стас. – А я думал, что ты сесть хочешь как можно скорее! И оставить нас с матерью у разбитого корыта – писать тебе письма и сухари носить!
– Пап, ну ты пойми, что если я выиграю, то мы сможем отстоять наш дом!
– Чего ты несешь?! – Стас подъехал к сыну вплотную и схватил за воротник. – Какой к черту дом?! Ты не об этом сейчас должен думать! Не об этом!
– А кто ещё подумает об этом, кроме меня! – сын вырвался. – Ты же ни хрена не делаешь! Только вон – аквариумы бьешь и погромы устраиваешь!!! А я не хочу оставаться на улице!
Стас мгновенно отпустил парня. Слова оказались самыми что ни на есть больными – инвалид боялся их услышать. Он запрещал себе думать, что его сын способен так впечатать.
– Нам деньги как воздух нужны! – продолжал Даня. – Я смогу их быстро добыть! Неважно, каким способом!
– Да я уж вижу,
– Ты меня оскорбляешь, – выдавил сквозь зубы блондин. – Ты прекрасно знаешь, что я никого не убивал!
– А я уже не уверен.
Даня сжал кулаки – ему было противно и больно. Так, словно его предали. Сейчас. И здесь. Плюнули в лицо и размазали. Родной отец посчитал его убийцей без очевидных доказательств! Да где это видано?!
– Ещё убедишься, – заявил парень. – Но знай, что я тебе этого неверия не прощу…
– Себя ты простишь? – бизнесмен поднял глаза на отпрыска. – Простишь себя, когда тебя посадят на десяток лет в камеру?! Или в больницу положат после твоих гонок! А?!
Даниил не ответил.
– Знаешь что? – сказал вдруг Стас. – Делай что хочешь. Только не говори потом, что я не предостерегал… И ещё: подумай о матери. Пожалей её. Меня не надо, себя тоже можешь не жалеть, но её…
– Ничего со мной не случится! – Даня понял, куда гнет отец. – Я стал водить гораздо лучше, чем год назад!
Жданов закрыл лицо руками и расхохотался.
– Папа, мне нужна машина, – робко вставил Даниил, слушая истерический смех отца. – Я обещаю, что буду аккуратен.
– Я ещё не окончательный маразматик, чтоб помочь тебе въехать в ближайший столб и потом рыдать на могилке. – Стас вытер вспотевшее лицо рукавом грязной рубашки. – Никакой машины ты не увидишь. И не мечтай.
– Я всё равно буду участвовать в заезде.
– Вперед! – бросил Жданов, отворачиваясь.
Даня постоял молча. Он ведь знал, что отец не даст машину, но в глубине души надеялся, что в этот раз всё будет по-другому. Он надеялся, что Стас увидит в нем самостоятельного мужчину, а не безбашенного пацана.
– Пап, пожалуйста, поверь мне, – это было последним мостиком в разговоре. – Прошу тебя. Я всё понимаю, но если ты и дальше будешь видеть во мне только ребенка, то…
– Хватит! – оборвал его речь мужчина. – Наслушались уже за последние пять лет с матерью столько, что могу даже пересказать!
Даня шумно вздохнул и чуть не выматерился.
– Ты думаешь, что я тачку не найду?! Найду, но только не факт, что там всё исправно будет! Понимаешь?! Не факт, что она доедет до финиша!
– Ты меня ещё и попугать вздумал? – Стас никак не ожидал такого поворота событий.
– Нет, – Даня встал и нагло засунул руки в карманы. – Просто хотел довести до сведения. Ты же так любишь быть в курсе!
– Что ж, сынок, – Стас обернулся и с издевкой склонил голову. – Спасибо и на этом.
– Значит, нет? – последний раз спросил парень.
– Нет! – раздалось громким эхом по всему дому.
СГУ.
– Я имею полное право хранить молчание! – важно отрапортовал Бероев. – И никто не в праве посягать на мою личную свободу!
– Вот тут ты в точку попал! – крякнул Иванов. – Свои права, сучонок, знаешь, а чужие… что, побоку?!