Кармелита. Наследники: игры на вылет

Чудинка

– Гончаров сможет доказать его вину? – спросил тем временем Михалыч.

– Есть зацепки, но их мало, да и вообще…

– Я не желаю ничего слышать! Я требую, чтоб дело было закрыто, а убийца сидел!

– Товарищ полковник, позвольте узнать, с чего вы поменяли решение?

– Я должен отчитываться перед тобой? – усмехнулся Давыдов.

– Никак нет, – старик сжал кулаки от накатившей злости.

– Тогда передай Грише мой пламенный привет!

– Обязательно…

Пока Гончаров возился со Ждановым, у Викторова тоже была работенка не из приятных.

Перевести мэра из предвариловки в настоящую камеру-одиночку было нетрудным, но вот объяснить ему всё – огромной проблемой. Бероев принялся угрожать и орать, что это ментовский заговор, и он обязательно найдет управу и засудит всех, кто принял в этом участие. Давыдов распорядился по-умному: он оформил документы на арест мэра и заверил их у начальника управления ОСО. Смерть Сученкова теперь была вполне объяснимой. Хорошо, что два капитана из отдела успели вытолковать у него пару предложений. Полковник был полон решимости посадить Бероева и доказать Инне, что может решать проблемы и сам.

Викторов сомневался в одном: сможет ли Гончаров сразу доказать вину кавказца? Наверняка, найдутся косяки и несостыковки. Суд будет тянуться, а затем и вовсе последует оправдательный приговор. Впрочем, сейчас, нужно было радоваться хотя бы тому, что удалось. Собирая бумаги для протокола по делу убийства Рюмина, Виталий размышлял над тем, что заставило полковника пойти на попятную. Видимо, их предположения оправдались: у Давыдова действительно была связь с женой Бероева. Внутренне посмеиваясь над Гончаровым, который так свято был уверен в её невиновности, майор отыскал в справочнике адрес и телефон. Да. Нужно вызвать её на допрос.

Когда в дверь тихо постучали, Виталий оторвался от бумаг и поспешил усесться поудобнее – пока не было Григория он мог похозяйничать в кабинете.

– Да!

– Здравствуйте, можно? – голова просунулась в щель и вытянутое лицо, заросшее щетиной, показалось Вите смутно знакомым.

– Проходите и представьтесь, – сказал полицейский. – Не бойтесь так! Смелее!

– Лимов Раймонд…

– Что? – Виталий выгнулся, как кошка, испугавшаяся машины. – Лимов?

– Да. Мне сказали, что вы ведете дело об убийстве некой Камоловой… правда, я не совсем понял, причем здесь я…

– Присаживайтесь, разберемся, – Виталий кивнул на стул, стоящий напротив стола, и убрал папку с делом Рюмина. Порывшись в столе, он достал другую. – Паспорт можно?

Протянутый документ Викторов изучил почти досконально.

– Вам следовало прийти раньше.

– Как смог, – пожал плечами мужчина.

– Вы готовы дать показания?

– Только учтите, что я лицо незаинтересованное…

– Вот как? – мент усмехнулся. – А у нас другая информация.

На столе лежала газета. Та самая, на первой полосе которой красовалось фото, сделанное Лимовым.

– Ничего не хотите рассказать?

– А что я должен рассказывать, – невозмутимо ответил мужчина. – Я выполнял свою работу. Я корреспондент университета и встречал гостей.

– Почему именно Камолова попала в кадр тем вечером?

– Откуда ж мне знать! – воскликнул Лимов, чувствуя, что

начинает нервничать.

– А почему рядом с ней именно Бероев? Бероев-младший, на отца которого вы работаете ничуть не хуже, чем на университет…

– Это риторический вопрос.

– Принадлежность вопросов не должна вас волновать больше чем их содержание, – заметил Вита.

– Это я так…

– Хочу напомнить, что за дачу заведомо ложных показаний статья положена.

– Я в курсе.

– Очень хорошо. Вы готовы ответить по совести?

– Спрашивайте! – бросил фотограф. – Я отвечу.

– Как же иначе, – улыбнулся Виталий и достал диктофон с листком белой бумаги. – Начнем?

– Хорошо, начнем.

– Вы сказали, что встречали гостей. Кто был в списках, кроме Бероева?

– А какая вам разница? – удивился Лимов. – Вы ведь интересуетесь только фактами в деле убийства…

– Мне виднее, чем интересоваться.

– Заместители были, глава соседнего городского поселения, ректор колледжа дизайна и ректор института бизнеса…

– Довольно. – Вита не услышал ничего толкового.

Лимов послушно замолчал.

– На фестивале в субботу вы числились сотрудником университета или частным лицом?

– Сотрудником.

– Получали ли вы какие-нибудь распоряжения от Бероева в тот вечер?

– Никаких, – фотограф покачал головой так уверенно, что Виталий начал подозревать, будто этот гаденыш подготовился и сейчас просто играл отведенную ему роль.

– Что вы знаете о его сыне?

– Ничего! – рассмеялся мужик, чем вызвал удивление полицейского. – Я видел его пару раз, да и то мельком.

– И, тем не менее, именно он попал на первую полосу.

– Вы меня в чем-то подозреваете?

– Пока нет.

Лимов уставился на Виталия:

– Пока? – глаза его расширились.

– Ключевое слово здесь «нет».

После недолгой паузы, фотограф снова заговорил:

– И на этом спасибо.

– Вы оставались на месте до конца мероприятий?

– Да.

– Что было после?

– Дискотека.

– И только? – прищурился Вита.

– Вы о чем? – Лимов потерял суть разговора. Столько вопросов на него могли сыпать только на конференции, да и то по особому случаю.

– Не вовремя сработавшая пиротехника на стадионе каким-нибудь образом попала в объектив вашего фотоаппарата?

– Пиротехника? – мужчина замялся. – Нет, я к тому моменту уже уехал.

– Вы же сказали, что все время находились там.

– Я сказал, что оставался там до конца фестиваля.

Викторов вздохнул:

– Заметили ли вы что-нибудь странное?

– Странного там было выше крыши, но это не значит, что я…

– Как раз значит!

– Вы меня пригласили для дачи показаний, но не уточнили, имею ли я право разглашать личную информацию из жизни присутствующих там людей.

– Вы знаете этого человека?

Лимов внимательно посмотрел на физиономию разо весь лист:

– Нет, я его не знаю. А что?

– Это один из подозреваемых, – Вита убрал фоторобот Жданова обратно в стол.