Кармелита. Наследники: лёд и пламя

Чудинка

– На футбол бы я сходил с удовольствием! На футбол! А не на тот отстой, который почему-то игрой называют!

– Помалкивай уже, философ, блин!

Даниил полез за носовым платком и вдруг принялся судорожно шарить по всем остальным карманам. Выражение его лица изменилось резко. Глеб сразу понял, что друг снова чего-то потерял. С ним же всегда так. Никогда не уберет вовремя, а потом проблемы с поисками!

– Что на сей раз? – обыденно поинтересовался Хабаров.

– Блокнот.

– Ууу, какая ценность. Что в нем?

–

Тебе не понять! – отмахнулся блондин. – Где ж я его оставить-то мог?

– В туалете, наверное…

– Нет, когда я выходил, то блокнот был при мне, я его даже бедром чувствовал, – Даня запустил руку в карман светлых брюк. – Дерьмо!

====== Глава 40. ======

После обеда время понеслось галопом, словно хорошо пришпоренный конь. Не успели оглянуться – до спектакля всего час. Постепенно университет стал наполняться гостями.

Боялись, что стульев будет много, но народ лишь прибывал, что свидетельствовало о полном наполнении актового зала.

Участники театрального фестиваля, приглашенные деятели культуры, пресса, политики и, конечно же, судьи, в число которых вошел сам Рамзан Каримович Бероев – новый мэр. Лучше или хуже прежнего – пока неизвестно. Факт его присутствия вносил некие споры о неподкупности судей. А уж когда узнали, что в постановке пьесы «Ромео и Джульетта» играет его сын, то общее мнение стало таковым, будто победа уже куплена.

Хабаров, Жданов, Крылова и Милехина стояли поодаль и ждали Лапинского разрешения сесть. Как и предполагали, их отрывок был поставлен последним, а значит, добрую половину выступлений они успеют посмотреть.

– Гляньте, мэрушка приперся со своими дубинами-охранничками! – Глеб скривил рожу, указывая на самого «важного» гостя.

– Этот баран ещё и главный судья! – Даня разочарованно покачал головой. – Других знатоков литературы и театра у нас, по-видимому, нет!

Бероева окружили журналисты с телевидения и газетчики. Защелкали фотокамеры и посыпались вопросы. На одном из кадров успел засветиться и Игнат, причем не один, а с повиснувшей на нём Камоловой.

Макар, видевший всё это, едва не задохнулся от ревности. Он держался в стороне от остальных, чем подтверждал сказанные им же слова: «Я сам по себе!»

Суматоха расходилась всё больше. По залу то и дело шныряли репортеры, пытающиеся выудить интересную информацию.

Калягина показала студентам, где сесть. Пока можно было расслабиться. Правда, очередную порцию наездов снова получили, когда выяснилось, что Макар и Бероев с Камоловой уселись черт знает где, скорее всего, даже в разных концах зала. Актрисе пришлось побегать, чтобы собрать их бестолковое стадо воедино. Да, именно стадо.

Другие университеты-участники рассаживались согласно своим установленным порядковым номерам. Столы для судей были готовы. Лапин, как организатор, пригласил уважаемых занять свои места. Всем присутствующим было велено отключить сотовые. Даня никогда не понимал, зачем нужно это делать, поэтому выключать аппарат не стал,

а просто поставил на «вибро» и засунул во внутренний карман пиджака. Знал бы он, к чему приведет его неповиновение общеустановленным правилам.

– Почему так долго?! – Игнат сверлил ненавистным взглядом охранника.

– Проблемки возникли…

– Какого плана проблемки? – Бероев оглянулся.

– Ты же мне велел следить за Сапёром.

– Ну и?

– К нему подходил мент…

– Что ещё за мент?

– Тот самый, который Банго скрутил. Вита, кажется, его погоняло.

– Ну и что? – Игнат зевнул. – В чем сложности-то?

Рекс усмехнулся. Бероев никогда ничего не воспринимал всерьез должным образом, а потом приходилось разгребать его косяки, рискуя и жизнью, и репутацией.

– Ты не понимаешь или прикидываешься? Это угроза! Я не знаю, о чем они там терли, но ощущение было такое, будто они друг друга знают!

– Конечно, знают! Ты не забыл, что именно Вита упрятал когда-то Лексу за решетку?

– И зачем он снова здесь?

– Какая разница? Нам он не помеха.

– Я не был бы так уверен.

– Хорошо, я подумаю, что можно сделать, – согласился Бероев. – Принес?

– Принес.

Рекс протянул работодателю кинжал ручной работы, сделанный в лучших традициях кавказских мастеров.

– Всё чисто? – брюнет осторожно провел указательным пальцем по изящно загнутому лезвию.

– Чисто.

– Заточил?

– Заточил.

– Отлично, значит, сегодня мы покончим со Ждановым.

Ренат фыркнул. Студент поднял глаза на телохранителя. Тот выглядел каким-то недовольным.

– Не понял: что с тобой сегодня? Перетрухал что ли? Из-за того мента? Или из-за Жданова?

– Неспокойно мне.

Бероев рассмеялся.

– Ты стал слишком сентиментальным, брат, не замечаешь?

– А ты ведешь себя как пятнадцатилетний!

– Что?!

– Да то, что слышал! – Рекс решил, что скажет всё, о чем думает. – Ты реально идиот, если веришь, что тебе удастся порезать блондина на глазах у трехсот человек!

По лицу Игната заходили желваки.

– Более удобного случая может и не представиться.

– Ты вообще о чем?! Там твой отец!

– Вот именно! Пусть старик увидит, на что я способен! Держу пари, он и не догадывается, что у меня за план!

– Так ты хочешь побахвалиться? Поднятие самооценки через прилюдное убийство? Смело.

– Спасибо. Есть к чему стремиться, верно? – с упреком сказал брюнет, улыбнувшись.

– Не знаю, на что ты рассчитываешь, но…

– Не на что, а на кого – на себя! – Игнат спрятал оружие. – Иди в зал, только не отсвечивай сильно.

Охранник вдруг насторожился и прислушался. Ему показалось, что рядом шевельнулись кулисы.

– Мы здесь точно одни?

– Одни, – заверил студент.

– А если… – лысый двинулся в сторону, где, по его мнению, мог находиться нежелательный свидетель.