Кармелита. Наследники: лёд и пламя

Чудинка

– Так! Успокойся! Змею трогать не стоит – она не виновата, что ты на неё наступил, это всего лишь защитная реакция! – Зора, размахнувшись, швырнула пресмыкающееся подальше. – Покажи срочно ногу! Надо отсосать яд!

– А больше ты ничего не хочешь?! Маньячка бесстыжая! – он приземлился на колени, выгибаясь, рассматривал и щупал икру, которая уже начала опухать.

– Да боже мой! Глядите на него! Испугался моих объятий! Недотрога!

– Без тебя справлюсь, женщина! – Лев резко хватанул ртом воздух, сглатывая

ненужную слюну.

– Ты сам не справишься! Время теряем! Давай помогу, – цыганка присела, но увидев, что тот отшатнулся, безразлично добавила: – Как хочешь! Через три минуты будет поздно! Вот тогда и увидим, какой ты самостоятельный!

– Ладно, черт с тобой! Валяй, – парень нахмурился и сдался. – Если знаешь, что делаешь!

– У нас на Востоке змей – пруд пруди! Есть самая опасная – восточная коричневая... от того яда погиб мой отец! – девушка нагнулась над его ногой, указательным и большим пальцами надавила на края ранки, открывая её, и легонько накрыла дырки от укуса губами, начала втягивать содержимое.

– Так ты с Востока? А как тут оказалась?

Зора молчала и каким-то шестым чувством поняла, что Лев внимательным и изучающим взглядом водит по её телу и лицу, странно, что у него не обнаружилось ни тошноты, ни болей, однако, сейчас нужно было максимально ответственно подойти к спасательной операции.

Наконец, с полным ртом смертельной жидкости, девушка коротко моргнула, давая понять, что она закончила.

– Уже всё? Хм... ну, и что за паника была? – цыган выглядел бодро.

– Успели, значит, вовремя! – предварительно сплюнув, ответила с улыбкой.

– Ладно, пора выбираться отсюда, уже светает! Охренеть! – нагло ухмыльнулся. – А вообще-то, мне понравилось! Повторим ещё как-нибудь? Только играть будем уже по моим правилам!

– Обойдешься, красавчик! Думаю, что теперь мы квиты!

– Квиты? – пострадавший взметнул брови вверх. – Шутишь?

– Нет! Я только что спасла тебе жизнь!

– Ну, нет! Так не пойдет! За тобой должок! Я ведь за унижение на реке мог тебя и прикончить, но не сделал этого!

– Чего хочешь? – Зора прищурилась.

– Уже сказал – поиграть, – он закатил глаза, голос стал грубым и властным. – Только водить буду я, куда захочу и как захочу...

– Что за игры у тебя? – во рту пересохло.

– Немножко жестокие, немножко сладкие... уверен, тебе понравятся.

– Ролевые или как? – цыганка залилась густым румянцем, хорошо, что в темноте этого было не видно.

– Аха-ха-ха-а! Ролевые? А ты хочешь? – он прижал её к дереву. – И над этим поработать можно...

– Эй! Ты что! Отпусти! – попытки вырваться были напрасны. – Слышишь?

– Передумала так резко? А я думал, ты не такая трусиха, – разочарование было очевидным. – Хочу с тобой порезвиться! – эти слова больше смахивали на мольбу, чем на приказ.

– Я не такая! А ты – псих! –

она сумела освободить руку и залепила сильную пощечину.

– Ты меня уже дважды ударила! Ещё один должок, девочка! Все-таки ты милая… – парень сжал зубы, при этом уткнулся подбородком прямо Зоре в губы.

Их глаза встретились. Дыхание участилось. Ну, и хватило же ума связаться с таким вот идиотом! Самые худшие опасения пронеслись перед глазами... Забрезжил рассвет.

– Слушай, мне было бы куда комфортнее разговаривать, если бы мы, наконец, выбрались из леса… – Зора говорила, сдерживая предательски стучащее сердце. Горячее дыхание сместилось с губ на шею, немного ослабив тиски, Лев открыто полировал каждый сантиметр её испуганного лица испепеляющим взглядом.

– Пожалуй, стоит… выбираться… – отпустил девушку, сбрасывая наваждение.

Разорванная фраза свидетельствовала о том, что укус не прошел бесследно. Отряхиваясь и приходя в себя, цыганка заметила, как парня бьет еле уловимая дрожь. Всё ясно! Жар! Отсюда и бред про жестокие игры.

– У тебя началась интоксикация! Как доберемся до города – обратись к врачу!

– Ерунда! Я как-то нажрался водяры с пивасом вперемешку… вот тогда была интоксикация! – криво улыбнулся. – И врачи мне нахер не упали! У меня маманя шувани!

– Хех, так у нас много общего! Моя мама тоже была шувани…

Сколько же раз Зора давала себе обещание не упоминать при посторонних родителей, не плакать, не давать слабину! Но, увы! Слеза, величиной с горошину, все равно скатилась из под длинных ресниц, заставив отвернуться.

– Ты без предков осталась? – сочувственно опустил голову, но резко вскинул. – Иногда мне хочется, чтоб и моих не было! Достали! Того не делай, так не живи!

– Заткнись, немедленно! Не смей так говорить! Нет ничего страшнее! – девушка кинулась зажимать ему рот, тот перехватил её руку.

– Спокойно. Не кипятись. Ты слишком плохо меня знаешь, для меня эта жизнь в тягость! Я не знаю, что должно случиться такого, чтоб захотелось жить! Я не знаю… не знаю, кто я… нет ничего страшнее этого! – уголки рта чуть дернулись. – Я везде как чужак, даже среди своих!

Похоже, что он сказал то, чего говорить не собирался. Такое признание как снег на голову! Зора боялась даже моргнуть, застыв как жидкий воск на ветру, на секунду почти на ощупь почувствовала его боль, отчаяние.

– Извини… – пробормотала она и как бы случайно дотронулась до его щеки. – Я не хотела.

– Проехали! Вон солнце встает, нам на юг! – парень мотнул головой, прерывая прикосновение, и прислушался. – Идём!

Трели соловья щекотали слух. Неприятная ситуация заставила обоих замолчать. Угрюмо и не торопливо шли уже по знакомой тропке, перелезая кое-где завалы сухостоя. Роса так и цеплялась к босым ногам, изрядно покусанным комарами и поцарапанным.