Карнавал Хилл

Валенти Сюзанна

Я широко улыбнулась, когда двигатель с рычанием ожил, и парни с торжествующим воплем бросились на борт, бросая мне пиво и закуски, пока Фокс отвязывал судно, и вскоре мы уже мчались к горизонту, окрашивая воздух смехом.

Я осталась там, на той лодке, с моими смеющимися мальчиками, и солнцем, целующим мою плоть.

Я не была здесь заперта.

Мне не было трудно дышать.

Я не собиралась умирать в полном одиночестве в темноте.

Я купалась в лучах солнца с улыбкой на лице, а Otis Redding снова пел, и именно там я хотела оставаться так долго, как только могла. На самом деле, я бы осталась там навсегда, если бы у меня был выбор. Потому

что ничего хорошего никогда не получалось из того, чтобы уйти из-под этого солнечного света обратно в тьму моей реальности. Так что я бы предпочла остаться, и в моем сердце была бы любовь, а на губах — смех, и реальность не смогла бы догнать меня, потому что наш катер был слишком быстрым, и мы собирались вечно скрываться за горизонтом.

— Роуг! — Я взревел, хватаясь за обломки, отбрасывая от себя огромные каменные глыбы, пока пытался докопаться до глубин разрушенного «Кукольного Домика». — Позови меня, красавица, покажи мне, где ты.

Утреннее солнце палило мне в спину, я снял футболку, а пот заливал меня всего, пока я задыхался от жажды. Но я не останавливался. Я работал как сумасшедший всю ночь, пытаясь добраться до нее, и не собирался сдаваться, пока она снова не окажется в моих объятиях. Я едва успел выбраться из этого гребаного места, когда рухнула крыша, но каким-то чудом я добрался до балкона и нырнул с него в бассейн. И ладно, чертовы Фокс и Джей-Джей тоже это сделали. Не то чтобы меня это волновало.

Тихий, отчаянный голосок в глубине моей головы продолжал нашептывать мне, что Чейз тоже находился под этими завалами, как и моя девочка, и я, возможно, ненавидел этого мудака, но почему-то его смерть здесь, так образом казалась неправильной. Он должен был умереть от моих рук, черт возьми.

— Вот. — Появился Лютер, протягивая мне бутылку воды.

Он тоже был без футболки, пыль покрывала его татуированную грудь, потому что он работал вместе с нами. Вся Команда «Арлекина» была здесь, разгребая завалы, а я просто игнорировал их, держась на расстоянии от Фокса и Джей-Джея, которые работали на другой стороне здания вместе с половиной жителей города, пришедших на помощь. Пожарные, полиция и чертовы морские спасатели тоже были здесь, и все боролись за то, чтобы как можно скорее вытащить выживших. Каждый раз, когда кого-то вытаскивали из-под обломков, раздавался крик, и мои глаза устремлялись к их волосам, а надежда возрастала, чтобы снова разбиться вдребезги.

Где она, черт возьми?

Я оттолкнул руку Лютера с бутылкой от своего лица, и он схватил меня за руку, впихивая воду в мою ладонь. Я зарычал, не глядя на него, но все равно отхлебнул воды, выпив все до последней капли, потому что решил, что будет лучше, если я не упаду замертво от жажды и солнечного удара до того, как найду ее.

— Это нужно осмотреть. — Он указал на рану на моей руке, которая была забита пылью и грязью, но я просто вернулся к раскопкам, бросив бутылку с водой обратно в него, так что она отскочила от его пресса.

— Мы найдем ее, сынок, — пообещал Лютер, и маленькая бело-коричневая собачка, следовавшая за ним по пятам, тявкнула, словно соглашаясь.

Лютер появился с псом примерно через полчаса после того, как рухнуло здание, и он всю ночь бегал туда-сюда между ним, Джей-Джеем и Фоксом, тявкая и принюхиваясь, как будто он так же отчаянно, как и все мы, хотел найти Роуг. Она как-то упомянула, что приютила маленького бродяжку, и я подумал, не он ли это. Пес,

похоже, не знал, как ко мне относиться, но иногда подкрадывался поближе, чтобы обнюхать мои пятки.

Лютер был в ярости после того, как Фокс сказал ему, что Джолин предала его, продала гребаному Шону. Его глаза стали стальными и кровожадными, но, когда Фокс сказал ему, что она мертва, он кивнул, и тьма немного рассеялась в его взгляде. Я знал только одного ублюдка, достаточно жестокого, чтобы удовлетворенно кивнуть, услышав, что его собственная плоть и кровь погибла вместе со своим мужем. И это был он. Может, она и предала его, но, черт возьми, он был хладнокровен. Не то чтобы это было для меня новостью. Он даже глазом не моргнул, когда на рассвете их тела извлекли из-под обломков. Несколько долгих секунд он просто смотрел на изломанное тело сестры, потом сплюнул на землю рядом с ней и вернулся к раскопкам.

— Ты этого не знаешь, — прорычал я Лютеру, швыряя огромный кусок камня себе за спину.

Там были люди, которые убирали все, что мы отбрасывали в сторону, чтобы кучи не становились слишком большими, но они стояли довольно далеко от меня, потому что это была гребаная опасная зона.

— Она сильная, — твердо сказал Лютер. — И она умна. Она наверняка нашла способ…

— Не надо, — рявкнул я на него. — Хватит тратить энергию впустую, старик, продолжай копать.

Он кивнул, придвинулся ко мне ближе и стал помогать разгребать завалы. Я не послал его на хуй, потому что мне нужна была рабочая сила, и пока он молчал, я мог его терпеть. Ради Роуг.

Мы работали как собаки, наши руки были в крови и волдырях, часы пролетали незаметно, а беспокойство начало прожигать дыру в моей груди.

Где она?

Она не может уйти.

Моя девочка должна быть где-то здесь.

Я слишком долго жил в мире без Роуг Истон и не хотел этого больше.

Паника отчаянно пыталась овладеть мной, но, если я развалюсь на части, от меня не будет никакой пользы. Я просто хотел, чтобы мое тело было еще сильнее, хотел, чтобы я мог работать быстрее. Это напомнило мне о беспомощности, которую я чувствовал в тюрьме, и тьма в моей душе выплеснулась наружу, заражая меня, пока мой разум не превратился в клетку из моих худших воспоминаний.

Я сосредоточился на ней, вывел ее на передний план своего сознания и стал прокладывать себе путь назад через прошлое, пока не оказался на мотоцикле в городе с ней на заднем сиденье, ее руки обхватывали меня, а подбородок лежал на моем плече.

— Держись, красавица, — крикнул я ей, поворачивая налево по улице и давя на газ.

Она взвизгнула, когда я выехал на тротуар прямо у пляжа, а я ухмыльнулся, засыпав песком парочку намазанных лосьоном голубков, облизывающих лица друг друга. Они кричали, когда я отъезжал, а Роуг дико хохотала, пока я мчался к пустынному концу пляжа, где тень «Игровой Площадки Грешников» падала на воду.

— Быстрее! — крикнула она.

Я дал ей то, что она хотела, взлетая по пляжу, и она внезапно отпустила меня.

— Роуг, — в тревоге прорычал я, поворачивая голову и обнаруживая ее с широко раскинутыми руками и запрокинутой головой. Ее темные волосы развевались вокруг нее на ветру, и я был так очарован ею, что потерял контроль над чертовым мотоциклом.

Мы врезались в кочку, и я выругался, сбавляя скорость, насколько это было возможно, поскольку колеса занесло, а мотоцикл накренился вбок.