Карнавал лжи
Шрифт:
Это подтвердило её опасения очевиднее любых слов.
– Двоедушие… кончилось?
Она думала, что, спрашивая это – а может, констатируя, – она закричит. Но вышло только прошептать.
– Так ты знала.
Взгляд Алексаса был непроницаем.
– И… теперь ты один… в этом теле?
Он кивнул.
– И ты… владеешь магией?
– Как видишь.
Таша отступила ещё на шаг. Запнувшись обо что-то, рухнула в подвернувшееся позади кресло.
Осознала, что дрожит, словно в лихорадке.
…почему?
– Но
…почему она не успела даже попрощаться с Джеми? Недотёпистым, вечно взъерошенным, занудливым, любимым…
– Должно было быть… что-то, какой-то переход…
…почему Джеми? Тело-то ведь его…
…почему кто-то из них вообще должен был исчезнуть…
…почему из двух друзей с ней остался один; почему так скоро, так внезапно; почему именно сейчас; почему, почему, поче…
Комната поплыла в радужной пелене, подступившей к глазам.
Сдерживаемые весь вечер чувства стоном прорвались из сдавленного слезами горла, – и Таша скрючилась в кресле, кусая солёные губы, рыдая до боли в скулах.
– Прости, прости, – выкашливала она бесполезные, ненужные извинения, раскачиваясь взад-вперёд, точно это могло облегчить боль, что жгла душу калёным железом, – прости, пожалуйста, я… я…
…если бы только здесь был Арон, который ответит на все «почему», поможет, исправит…
– Не плачь, – сказал Алексас, опускаясь на колени перед креслом – и на короткий миг Таша забыла, что Арон далеко, ведь прежде так крепко и бережно её обнимали только его руки. – Прошу.
– Я не должна была уходить! Я чувствовала, что с тобой не всё в порядке, я…
– Нет, ты должна была уйти. От этого слишком многое зависело. И ты ничего не смогла бы сделать, даже если бы была здесь. – Он утёр кружевными манжетами её мокрые щёки. – Не плачь. Меньше всего на свете Джеми хотел бы, чтобы ты плакала из-за него.
– Прости меня, я должна была тебе сказать, вам обоим сказать…
– Я не сержусь. Здесь нет твоей вины. Предупреждение ничего не изменило бы.
– Неужели ничего нельзя сделать? Вернуть…
Она запнулась, когда рыдания заставили её подавиться словами, – и Алексас, не ответив, обнял её крепче.
Должен быть выход, думала Таша, уткнувшись в плотный флеон его рубашки, отгоняя дурацкую мысль, что за пятна от слёз и соплей на дорогой ткани её рыцарь-щёголь наверняка «спасибо» не скажет. Должен. Не может его не быть. И наверняка Арону он известен. Арон сможет повернуть процесс вспять, помочь, спасти невинных, как всегда. Сможет.
Спасительная мысль чуть разжала стиснувшие
– Всё будет хорошо, моя королева. – Алексас слегка отстранился, чтобы провести кончиками пальцев по её векам, стирая слёзы. – Лучше расскажи обо всём, что произошло во дворце после покушения на короля.
Он казался таким спокойным. Ради неё в том числе – Таша понимала это. И, естественно, предпочёл бы говорить о чём угодно, кроме случившегося. Едва ли он действительно готов сейчас обсуждать с ней это. Сперва ему надо выплакаться наедине с собой. Принять то, что отныне он всегда будет наедине с собой.
…нет, никаких «всегда». Арон всё исправит. Точка.
– Ты… знаешь о покушении?
– Кеары ведь должны были объяснить Лавиэлль причины ареста. – Поднявшись на ноги, Алексас подвинул ближе к ней ещё одно кресло. – Итак?..
К моменту, когда он сел напротив, Таша поняла, что слёзы кончились. Хотя бы временно. Так что, уставившись чуть выше его плеча, она как могла выровняла дыхание – и спокойно, размеренно пересказала события последних часов. Алексас слушал очень внимательно, не перебивая, лишь иногда изрекая «ясно» или «ага».
Под конец даже самой Таше почти верилось в своё спокойствие.
– …а потом я вернулась сюда и нашла тебя. Вот и сказке конец.
На последних словах Таша попыталась улыбнуться, но вышло плохо.
– Боюсь, только начало, – покачал головой Алексас. – Значит, ты собираешься ехать в Броселиан.
– Нужно поговорить с мастером, который сделал чашу.
– Не дожидаясь Арона.
– Убийца вряд ли станет его ждать. Наверняка он хочет замести следы поскорее.
– Справедливо, – кивнул Алексас. – И ты думаешь, что во всём виноват Советник?
– Он слишком похож на Лиара. На то, каким я его себе представляла. Я всегда думала, что он занимает высокий пост при дворе. При короле.
– Это он тебе дал? – Алексас одними глазами указал на янтарную подвеску, лежавшую во впадинке между её ключицами.
– Да. Знакомый почерк, правда? Так и норовит одарить меня заколдованным ошейником. – Таша издала невесёлый смешок, глядя на свои ладони, сплетённые в замок. – И я думаю, что он может быть как-то связан с этим… сообществом заговорщиков. «Тёмным венцом».
– Нет. Это не Венец. – Алексас подпёр голову рукой. – Герланд на такое не пошёл бы.
– Герланд? Кто это?
Юноша посмотрел на неё.
Долгий взгляд сине-серых глаз встревожил Ташу своей непроницаемостью.
– Скажи, пожалуйста, – прошелестел он наконец, – откуда ты знаешь про Венец?
– Кеары упомянули, что есть такое общество заговорщиков, – честно ответила она.
– Понятно. – Алексас стукнул подушечкой указательного пальца по подлокотнику кресла, задумавшись о чём-то. – Что ж, в таком случае предлагаю собираться.