Карнавал судеб
Шрифт:
Отряхнув снег, Миранда повернулась к нему, возмущенно сверкая иссиня-голубыми глазами:
— Вы должны были научить его слушаться хозяина! — начала она было распекать незнакомца, но он стоял перед ней с таким несчастным видом, что ей стало его жаль.
— Это просто бездомный пес, — сказал Роджер, вскинув голову. — Я подобрал беднягу на улице. Мне бы надо было сдать его в собачий приют, но… — тут он улыбнулся своей кинозвездной улыбкой, — но я очень люблю животных.
Миранда почесала собаку за ухом.
— Как его зовут? — поинтересовалась она.
— Пока никак. Готов рассмотреть любое предложение.
Лед
На другой же вечер Роджер пригласил Миранду на ужин, и последующие несколько недель они стали встречаться постоянно. Иногда ходили в ресторан, иногда — в театр, иногда совершали долгие прогулки в парке в сопровождении пса, которого она окрестила Оул-Шейпом. [3] Втроем они прекрасно ладили… до определенного момента. Потому что, к великой досаде Роджера, Миранда всегда прощалась с ним на пороге своего дома. Казалось, ей вполне хватает того, что она встретила человека, который разделяет ее отношение к животным.
3
Дословно — «похожий на сыча, филина».
И все-таки он ей определенно нравился, она почти с благоговением относилась к его профессиональным подвигам, в результате чего он говорил ей о своем бизнесе гораздо больше, чем хотел.
— Вы просто мастер своего дела! — восхищенно говорила она.
Роджер находил ее очаровательной, но какой-то неуловимой. Она великолепно умела слушать: внимательно, сопереживая, ловя каждое слово. Он наслаждался ее обществом. Однако даже спустя месяц он знал о ней столько же, сколько в самый первый день их знакомства, зато ей стало известно о нем предостаточно. Несмотря на затраченное время и приложенные усилия, его единственным достижением была пара легких прощальных поцелуев в щеку.
Как-то вечером Роджер повел Миранду на благотворительный бал в Палмер-Хауз. Это был настоящий праздник. Ради такого случая Миранда надела изысканное бархатное платье гранатового цвета и, уложив волосы в высокую прическу, закрепила ее бриллиантовой заколкой. Выглядела она потрясающе!
Они танцевали до полуночи, не расставаясь ни на минуту, потом слушали выступление джазового оркестра на Рэш-стрит. Ей нравился джаз. Она знала почти все его популярные мелодии, а в такси даже сама принялась напевать своим низким хрипловатым голосом старый мотив из репертуара Билли Холлидея. Они подъехали к ее дому уже в третьем часу ночи, и Роджер был готов к активным действиям. Он поклялся себе, что сегодняшняя ночь станет решающей в их отношениях.
— Прекрасный был вечер, — протянула ему руку Миранда, прощаясь, но он не взял ее. Он устал от этой охоты, он был сыт по горло возней с Оул-Шейпом… Но даже больше, чем желание выиграть «большое пари», было его желание заняться любовью с Мирандой.
— Разве вы не пригласите меня на кофе? — спросил он. — И я еще не видел ваших кисок…
— Обыкновенные кошки, ничего особенного.
— И все-таки мне хотелось бы на них взглянуть… — Поняв, что его слова не возымели должного эффекта, он сменил тактику: — Кроме того, я собирался обсудить с вами пару возникших у меня проблем.
— В самом деле?
— Помните, я рассказывал
Миранда заколебалась.
— Разумеется, интересно… Входите, Роджер.
Просторная гостиная была убрана в стиле конца 20-30-х годов «арт деко» — вазы, литографии, ковры ручной работы… На крышке пианино дремала кошка с оторванным ухом. Другая, одноглазая, развалилась в дорогом кресле работы Гауди. Какого черта эта женщина держит в своей квартире искалеченных животных?! — недоумевал Роджер. Разве только у нее необыкновенно отзывчивое сердце… А это сулило хорошие перспективы.
Пока Миранда хлопотала на кухне, он расположился на диване, и когда хозяйка вернулась в комнату, похлопал по нему рукой, приглашая ее сесть рядом. Однако она устроилась в дальнем от него углу и разлила кофе по чашкам.
— Вы великолепно выглядите, — произнес он, незаметно придвигаясь поближе к ней. — Но вы вообще-то когда-нибудь даете свободу своим волосам?
Она улыбнулась и посмотрела в сторону.
— В буквальном или переносном смысле?
— А эти ваши духи… одного их запаха достаточно, чтобы довести мужчину до умопомрачения… О, моя прекрасная Миранда! — Он вытащил заколку из ее прически, и локоны каскадом рассыпались по ее обнаженным плечам. — Какие великолепные волосы… — бормотал Роджер. — Как я хочу зарыться в них лицом…
— Нет! Пожалуйста!
Она отпрянула. Кошка на пианино зашипела.
— Великолепные волосы… великолепная женщина… — протяжно сказал он, гладя ее шею кончиками пальцев.
— Я не шучу, Роджер. Я думала, что вы действительно хотите поговорить со мной о слиянии Блэйка — Хэлси. — Она старалась высвободиться из его рук.
Но Роджер Кинг мечтал в этот момент лишь об одном слиянии — с Мирандой Ви — и ни на минуту не воспринял всерьез ее протесты. От любой женщины всегда исходят некие биотоки, а Миранда весь вечер будто подавала ему невидимые сигналы. Инстинкт никогда не подводил Роджера в таких ситуациях: он знал, когда «нет» на самом деле означает «да». Только законченный идиот будет дожидаться официального приглашения!
— Миранда… дорогая… ты же знаешь, как я схожу по тебе с ума! — Роджер обнял ее, она отшатнулась, но он, не сдаваясь, уже запустил руку в ложбинку между ее пышными грудями.
— Не трогайте меня! — вскрикнула она.
— Ну же, Мир… Расслабься… Мы провели чудесный вечер, давай же закончим его еще чудеснее!
Следующее, что ощутил Роджер Кинг, — это то, что пытается подняться с пола.
— Боже мой! — простонал он. — Тебе не нужно было прибегать к приему карате!
— Выходит, нужно… — сказала она ледяным тоном. — А теперь вы уйдете сами или мне позвонить в полицию?
На следующий день по дороге на работу Роджер сдал Оул-Шейпа обратно в собачий приют. Слава Богу, избавился. Он испытывал к этой мохнатой скотине невыразимое отвращение.
— Что с вами случилось? — поинтересовалась его секретарша, когда он хромая вошел в свой офис. — Вас переехал грузовик?
— Эта история связана с одной лохматой псиной, — прорычал Роджер в ответ, уселся за письменный стол и выписал чек на тысячу долларов.
— Не трогайте меня!
— Ты сама этого хочешь. Ты знаешь, что хочешь.