Каролин и Каро

Шелдон Мэри

— Это кто?

— Соседская девчушка Флосси Гэддис.

— Флосси? Но ведь ей всего четыре года, и она там умирает.

— В этом сценарии она не умирает. Ей там одиннадцать, и она лучшая подружка Френси. Я подумаю, как организовать тебе встречу с режиссером по кастингу.

Опять же пришлось прибегнуть к помощи Рика, пообедать с ним и провести у него дома весь вечер допоздна. Но зато просмотр был назначен на ближайшую среду.

Зоэ обычно не прибегала к убийственным эффектам и держалась тактично средней линии, но в данном случае решила сделать исключение.

Навестила костюмерную и взяла там старомодное платьице, фартук и высокие ботинки на пуговицах.

Не

отпустила Каро в школу. Вместо этого отвезла ее в салон Элизабет Арден в Беверли-Хиллз и показала Роберто, лучшему мастеру Голливуда, фотографию из этой книги.

— Сделай ее такой же.

Продюсер и режиссер по кастингу прервались на короткий отдых, когда в студии появилась Каро. Едва она встала на пороге в своем старомодном наряде и с соответствующей тому времени прической, все взгляды устремились на нее. Каро присела в легком реверансе.

Она получила роль, даже не открыв рот.

— Что ж, нам надо позвонить твоему отцу, — сказала Зоэ за неделю до начала съемок.

Каро посмотрела на мать, а та — на дочь.

— Позвони ты, — предложила Зоэ.

— Лучше ты, — сказала Каро. Позвонили обе. Бартон не обрадовался новостям.

— Почему ты не сообщила мне раньше? — спросил он раздраженно. — Тебе следовало бы поставить меня в известность заблаговременно.

— Честное слово, я до последнего момента не верила, что Каро дадут эту роль, — оправдывалась Зоэ, одновременно лукаво подмигивая дочери. — Было столько проб и претенденток!

Я не хотела забивать тебе голову этим вздором. Здесь у нас дела делаются так, что можно свихнуться в любой момент.

— Как я понял, ты продержала меня в неведении именно до последнего момента, когда мое вмешательство уже бесполезно, — съязвил Бартон и потребовал передать трубку Каро.

Потом эстафету перехватила Зоэ:

— Если ты волнуешься о ее заработке, то деньги будут откладываться на специальный счет в фонд ее будущего образования.

Зоэ парировала все его юридически-финансовые уколы.

— Передай еще раз трубку Каро, — снова попросил Бартон.

Он услышал дыхание дочери за несколько тысяч миль.

— Ты правда хочешь сняться в этом фильме? — спросил он.

— Да, папочка, очень!

— А ты не соскучишься по школе и по своим друзьям?

— Нет.

— Тебе будет трудно заучить роль, если в ней много текста.

— Я смогу.

— Ну что ж… — Казалось, Бартон лишился всех аргументов против. — Надеюсь, ты и твоя мать знаете, что делаете. — Он вздохнул. — Наверное, я должен радоваться и даже гордиться… Раз моя дочь попала в телевизор.

— Спасибо тебе, папа. Я люблю тебя.

Если б Бартон увидел, какая очаровательная улыбка расцвела на ее личике. Повесив трубку, она посмотрела на мать.

— Есть старая пословица, моя дорогая, — сказала Зоэ. — Легче извиниться за содеянное, чем добиваться разрешения. Запомни это.

Выход в эфир сериала “Дерево, выросшее в Бруклине” был намечен на начало сентября.

— Это убийственное время, — заявила Зоэ. Водрузив на нос очки для чтения, она внимательно изучила программы всех телеканалов. — От конкуренции не продохнуть. Мы можем рассчитывать только на женскую аудиторию. Дамы устали от этой белиберды, от которой уже тошнит, и если они влипнут в нашу милую семейную драму, то засядут в ней накрепко.

Телесериал раскручивался неспешно, но благодаря слухам уже с третьей недели начал набирать свой рейтинг. Жиденький дождик хвалебных отзывов скоро обратился в ливень восторгов, уже на шестой неделе сериал побил все рекорды.

Его популярность не была

взрывной, она распространялась мягко, как наплывающий с океана туман. Люди посмеивались и все-таки смотрели. Потом уже они втягивались и не могли оторваться. В “Телеобозрении” появилась рецензия, где прямо черным по белому было сказано, что “Дерево, выросшее в Бруклине” открыло новую эру в телевидении.

Флосси Гэддис стала самым популярным персонажем сериала. Вскоре портрет Каро появился на обложках “Лучшей домохозяйки” и “Семейного круга”. Поклонники с раскрытыми для автографов блокнотами в руках ожидали ее каждое утро, когда Каро входила в студию, и каждый вечер, когда она оттуда выходила. И она начала получать письма от девочек со всех концов страны.

— Ты только послушай! — Зоэ зачитала ей очередное послание: — “Дорогая Флосси. Я поняла, что должна делать жизнь с тебя. Я мечтаю, чтобы у меня была такая же, как у тебя, мать. Мы только что узнали, что мой старший брат пропал без вести во Вьетнаме, и я не знаю, как мне поступить…” Я тоже не знаю… — Глаза Зоэ заволокло слезами. — Бедняжка…

Она отложила вскрытое письмо, взялась за другое.

“Дорогая Флосси. Мне нравится твое кино, и как замечательно ты там играешь. Меня зовут Элен. Мне десять лет, и у меня обнаружили лейкемию…”

— О боже! — Зоэ отбросила письмо и со страхом посмотрела на кучу других посланий, громоздящихся на столе. — С нас хватит! Все остальное я отправлю на студию, и так будет впредь. Пусть там люди за жалованье разбираются с поклонниками и отвечают им.

Каро испытывала двоякое чувство — и облегчение и жалость к девочкам, которые ей пишут. Конечно, она хотела бы им ответить — но что написать? Что я совсем не Флосси, что я лишь представляю ее на экране? И моя мама не такая, как у Флосси, и вовсе не идеал матери, если сказать по-честному. Я не одеваюсь в те платья, какие показывают по телевизору. Я хожу в таких же голубых вытертых джинсах, как и вы. Люблю фильмы с Джеймсом Бондом и пиццу с пепперони. И я не смогу отыскать для тебя твоего пропавшего во Вьетнаме старшего брата или вылечить лейкемию. Я всего лишь девочка-подросток и ничем не отличаюсь от вас всех.

Но иногда Каро думала и иначе. Лежа в кровати, она размышляла: “Я звезда. Я как Ширли Темпл. Я уже популярна. Я стала знаменитой!”

Быть звездой оказалось здорово. Сниматься в шоу тоже было здорово. Все вокруг дружелюбны, все спрашивают, не хочет ли она чего-нибудь. Это как попасть на Остров Желаний в “Пиноккио” — только она по-прежнему ходит в школу, так что в осла ее не превратят. Зато школа была великолепная. Репетитор занимался с ней в гримерке между съемками. Половину времени они только готовились, а едва начинали, сразу кто-нибудь из персонала стучал в двери и говорил: Простите за беспокойство, но мисс Эндрюс ждут на съемочной площадке. Кроме Каро, в сериале снимались и другие дети. Они не получали так много писем от поклонников, как она, но совсем этому не завидовали и были доброжелательны. Дайана — девочка, играющая Френси, — учила ее шить платья для кукол из разноцветных лоскутков. А Роберт, который исполнял роль Нила, знал множество забавных фокусов. Только Пэм, изображавшая дочь тетушки Сисси Кристину, была “занозой в заднице”. Она постоянно забывала свой текст в эпизодах, где они снимались вместе с Каро, хотя до этого она повторяла его уверенно на репетициях и требовала снять множество лишних дублей. Каро, Роберт и Дайана терпеть ее не могли. Они организовали Клуб Ненавистников Пэм и подыгрывали друг другу. Сыпали перец в ее еду и запускали пауков под юбку.