Каролина и разбойник
Шрифт:
— Как вам удалось все это увидеть? — спросил Гатри, который стоял на верхушке одного из валунов, опершись руками в бедра. — Разве вы не были внутри кареты дилижанса?
— Я ехал рядом с Кэлом, — пояснил Рэйф слегка дребезжавшим голосом. — Нет смысла находиться внутри кареты, когда не с кем поговорить.
Гатри осмотрел окрестности. Его лицо, как отметила Каролина, было непроницаемым.
— Почему они не стали стрелять в вас? — спросил Гатри у Рэйфа.
— Тот парень с черными глазами — Флинн — ударил меня
Гатри ловко спустился с вершины валуна. Вместе с Рэйфом он обошел место преступления еще раз. Наконец Гатри остановился, удовлетворенный совершенной работой.
Он поблагодарил Рэйфа за потраченное время. Потом подсадил в фургон Каролину. Тоб тотчас присоединился к ней. Пока Гатри и мистер Бинчли тихо беседовали друг с другом на сиденье кучера, Каролина вспоминала Ситона Флинна таким, каким она его знала. Она снова попыталась представить Флинна в роли грабителя дилижанса и убийцы.
Ей казалось это невозможным.
Гатри оставался спокоен, когда Рэйф расстался с ними у отеля. Это тревожило Каролину. Ей хотелось, чтобы он взглянул на нее, сказал ей все, что думал о происшедшем. В то же время она боялась увидеть выражение его глаз или услышать его суждение.
Они расплатились за отель и отправились на платную конюшню. Попутно Тоб лизнул руку Каролины, будто пытался ободрить ее. Гатри не проронил ни слова до тех пор, пока не вывел из конюшни двух лошадей: своего мерина и резвую черно-белую кобылу.
Прежде чем Каролина смогла поинтересоваться об арендной плате за кобылу, Гатри резко выпалил:
— Я обменял ее на отцовские часы.
Каролина открыла было рот от изумления:
— Вы не должны были так поступать, — стала протестовать она, когда обрела дар речи. — Я не позволю вам этого делать!
В ответ он усадил ее в седло.
— Не тебе решать, — бросил он безапелляционно.
— Но это же часы вашего отца!
— Не беспокойся, — сказал Гатри, смягчаясь. — Я не испытываю к этому мерзавцу никаких нежных чувств.
Каролина замолчала, но лишь на время. Гатри привязал ее саквояж к задней луке седла, так что его не нужно было тащить в руках.
Утро было светлым и ясным. Когда Клинтон остался позади на приличном расстоянии, она подъехала к Гатри ближе и спросила:
— Вы считаете Флинна виновным, не так ли?
Гатри поправил шляпу на голове. Шляпа, однако, приняла прежнее положение.
— Да, — ответил он после продолжительного молчания.
Каролина почувствовала себя так, будто ее ударили, хотя с самого начала она знала, что Гатри склонен к негативной оценке всего того, что касалось Ситона.
— Зачем вы здесь в таком случае? — спросила
Он вздохнул и принялся рассматривать окружающий их пейзаж, представлявший, в основном, равнину, поросшую травой и мелким кустарником.
— Если бы я знал, что ты поедешь домой к своей школе, опекуншам, что ты сосредоточишься на поисках хорошего мужа, я бы отстал от тебя. Но ты способна натворить массу безрассудных поступков. Зная об этом, я не хочу оставлять тебя одну. Я не смог бы после этого спать спокойно до самого конца жизни.
Каролина судорожно глотнула и оперлась ладонями обеих рук о переднюю луку седла. Поводья, которые она держала в ладонях, натянулись.
— Мне кажется, что вы жалеете о том, что встретили меня, — сказала она жалобно. — Если бы не это, вы могли бы вести привычную жизнь, жениться на Адабель и делать все, что хотите.
— Ты права, учительница, — ответил Гатри грубоватым тоном, избегая ее взгляда.
Каролина глубоко вздохнула.
— Должно быть, вы считаете мистера Бинчли свидетелем, достойным доверия?
Гатри взглянул на нее с недоброй усмешкой.
— Кажется, он знает, о чем говорит.
Каролина снова закусила нижнюю губу.
— Может быть, — сказала она, — но мне кажется, что он ошибается.
Гатри вздохнул.
— А вы? — спросила Каролина, ощущая потребность продолжить разговор.
— Что я? — откликнулся Гатри раздраженно.
— Вы хотели бы, чтобы мы никогда больше не встречались?
Гатри долго обдумывал свой ответ, искоса поглядывая на нее.
— Нет, — ответил он, — но вполне возможно, что я захочу этого, прежде чем закончится наше предприятие.
Каролина торжествовала. Все-таки Гатри не стал расставаться с ней! Она даже не задумывалась, почему это было так важно ей.
— Может быть, и не захотите, — предположила она. — Может быть, вы будете рассказывать своим детям, как спасли невиновного человека от виселицы.
Он наклонился вперед, упершись рукой о переднюю луку седла, и произнес изменившимся голосом:
— Может, у меня и не будет детей. Благодаря тебе я могу провести остаток своей жизни в федеральной тюрьме.
От этих слов повеяло жутким холодом.
— Это было бы забавно, — заметила Каролина, — учитывая вашу репутацию налетчика.
— Рад, что ты так считаешь, — сухо произнес Гатри.
— Кого вы убили?
Эти слова вырвались из уст Каролины прежде; чем она смогла обдумать их смысл.
К ее удивлению, Гатри воспринял ее дерзкий вопрос спокойно.
— Убитого звали Педлоу, — сказал он. — Я сталкивался с ним во время войны. После этого он разыскивал меня.
Каролина была заинтригована.
— И что дальше?
— Вместо меня он нашел Анну. Она была одна дома.