Каролина и разбойник
Шрифт:
— Флинн уже далеко от нас. Может, мы заночуем здесь? Один день задержки не меняет дела.
Каролина нахмурилась.
— Я не уверена, что Флинн далеко, — сказала она задумчиво. — Он намерен убить тебя, а меня увезти в Мексику.
Гатри сделал длинную паузу, изучая Каролину сумрачным взглядом.
— Возможно, ты права, — сказал он глухим и мрачным тоном.
— Каролина, если что-нибудь случится, не думай обо мне. Постарайся отделаться от него любым способом.
Каролину пробрала дрожь при мысли о том, как далеко она зашла в своих мечтах о Ситоне.
— Ты сам говорил, что я никогда не бросала никого, — ответила она, заставляя себя улыбнуться. — И я не хочу начинать с тебя, Гатри.
— Черт побери! Если я сказал, что тебе нужно бежать без оглядки, так и делай.
Он взял палку, предназначенную для того, чтобы ворошить костер, и снова бросил ее сердито на землю.
Тоб бросился за палкой с радостным лаем. В этот момент Гатри был так похож на упрямого мальчишку, что Каролина не могла не улыбнуться.
— Ты слышала, что я сказал? — воскликнул Гатри, надвигаясь на нее.
Каролина взглянула на нее, моргнула ресницами и сказала, передразнивая его протяжный южный говор:
— Да, сэр. Мистер Хэйес, я слышала вас!
Он сердито посмотрел на нее. Выражение его лица было мрачным, но внезапно он рассмеялся.
— Клянусь, когда мама янки берет на колени малыша, то первое, чему она учит его, — это гнусавить.
Делая вид, что обиделась, Каролина поднялась с валуна.
— Северяне, сэр, не гнусавят.
Каролина прошла мимо с надменным видом.
— Ты злишься только потому, что вы, южане, проиграли войну, — сказала она, вытаскивая из саквояжа свре коленкоровое платье.
Гатри развернул ее к себе. В его глазах плясали озорные искорки. Он нежно поцеловал ее.
— Мы не проиграли войну, мисс Каролина, мы просто решили передохнуть, чтобы спланировать новую кампанию.
Каролина уперлась руками в его грудь, чтобы между ними сохранилась дистанция. Она чувствовала, что не сможет сопротивляться его непреодолимому обаянию.
— Пока вы планировали, генерал Ли, наша еда сгорела.
Гатри даже не взглянул на костер.
— Пока еще нет, — сказал он, приблизив свои губы к губам Каролины настолько, что она приготовилась к поцелую. — За время, пока мы будем заниматься любовью, пища сгорит окончательно.
— Ты обещал быть спокойнее, — слабо запротестовала Каролина.
Неожиданно Гатри отстранил ее от себя.
— Ты права, — сказал он решительно. — Если ты захочешь заниматься любовью, попроси меня об этом.
Он вернулся к костру дожаривать кролика.
Ничто не могло заставить Каролину сознаться, что она разочарована. Она отошла за деревья, сняла свои брюки и рубашку, быстро надела на себя платье и отправилась к речке, прополоскать белье. После этого она развесила его сушиться на ветках березы.
Мясо кролика было сочным и нежным. Гатри разделил его на несколько порций. Внушительный кусок достался и Тобу.
— Я никогда не буду упрашивать мужчину заниматься со мной любовью, — сказала Каролина, хотя ее слова прозвучали запоздало. Каролина присела
— Конечно не будешь, — согласился Гатри.
Каролина вспыхнула и упрямо повторила:
— Да, не буду!
Он оторвал лакомый кусочек мяса и провел им по губам Каролины, пока они не раскрылись. Гатри положил лакомство ей на язык и нежно провел кончиками пальцев вокруг рта. — Конечно, не будешь, — подтвердил он.
— Не пытайтесь строить из себя патриарха, Гатри Хэйес, — сказала Каролина, возбужденная его прикосновением и раздосадованная, что он не касался многих других участков ее тела. — Я говорю совершенно серьезно.
Ничего не отвечая, Гатри завершил трапезу и бросил остатки пищи Тобу. Он вынул платок из саквояжа Каролины и смочил его в речке.
Возвратившись, он встал рядом с ней на колени и осторожно обтер ее лицо и руки. Это простое рутинное действо заставило трепетать Каролину. Расслабившись, она наблюдала, как Гатри разворачивает одеяло и расстилает его рядом с костром. Затем он стащил ботинки и стал раздеваться.
Солнце давно уже село. Взошла луна, посеребрив своим светом землю. Гатри расстегнул рубашку и выскользнул из нее. Затем он снял брюки.
Каролина смотрела на него не отрываясь. Хотя они вступали в интимные отношения не один раз, она никогда не видела его раздетым. Ее разбирало любопытство. С расширенными от удивления глазами она увидела, как его член поднялся в полный рост. Ей так захотелось потрогать его, что она плотно стиснула пальцы рук, лежавших на коленях.
Гатри отыскал платок и опять отправился на речку. Вернувшись, он молча передал смоченный платок Каролине.
Она долго смотрела на Гатри, поражаясь тому, какую он приобрел над ней власть. Затем начала осторожно обмывать его член. В ее пальцах он напрягался и твердел.
Когда Каролина коснулась члена языком, Гатри застонал. Она восприняла это как знак поощрения. Молодая женщина приняла его член в рот и бессовестно водила по нему губами, получая удовольствие от стонов Гатри.
Наконец он не выдержал и остановил ее. Он положил ее рядом с собой на одеяло. Но Каролина, желая получить от Гатри больше, встала на колени между его ногами и склонила голову над его членом. Ее толстая темная коса чернела поперек его живота.
Спина Гатри выгибалась, в то время как его руки перемещались от ее плеч к щекам, побуждая Каролину продолжать сладкое истязание, хотя вслух он молил ее остановиться.
— Дикая Кошка, ты не можешь себе представить… о-о-ох, Каролина, — бормотал он.
Он стонал и напрягался в ответ на ласки Каролины, торопливо расстегивая пуговицы ее платья. Наконец он стянул с Каролины платье, обнажив ее груди.
Гатри заключил их в ладони и держал, пока Каролина продолжала истязание. Оба его больших пальца двигались по ее соскам, приручая их, готовя их к удовлетворению его страсти. Теперь сама Каролина стонала, по мере того как возбуждалась от работы его пальцев. Ее тело было готово принять Гатри в свое лоно, она вновь стала ласкать его член.