Карский рейд(изд.1983)
Шрифт:
— И группа Теснанова… — сказал помощник Болдырева.
— Да, это тоже по его прямой вине, — подтвердил Болдырев. — Они раскрыли подпольную городскую организацию коммунистов во главе с Теснановым при помощи провокатора. Руководители организации — большевики Теснанов, Закемовский, Близнина и другие — были казнены… Так что пора активизироваться, товарищи, кончать с ним надо.
Медленно покачивался на пологой волне лихтер «Труд». Была поздняя ночь, и вся команда спала.
Только на верхней
Облокотившись о поручень около ящика с песком, вахтенный всматривался в море: водолазы неподалеку работали круглосуточно.
…А со стороны судоремонтного завода быстро шла к лихтеру небольшая лодка. В ней сидели двое — Всеволод Литовцев и пожилой широкоплечий мужчина в зюйдвестке.
Шли они на веслах, лопасти которых были обмотаны мешковиной — чтобы не слышался плеск воды. Уключины были густо смазаны тавотом — чтобы не скрипели.
Лодка постепенно приближалась к лихтеру. Пожилой внимательно следил за растущим силуэтом судна.
Заметив вспышку зажигалки, прошептал:
— Закурил, служивый… Значит, на баке останется, пока не докурит…
— Это хорошо, — подмигнул Литовцев.
Они неслышно подошли вплотную к судну, и Литовцев с одного раза забросил веревочную лестницу на трубопровод, идущий вдоль борта.
Еще раз вслушавшись, он поднялся к несложному сливному устройству, врезанному в трубопровод.
Вот и запорный вентиль, напоминающий большое рулевое колесо.
Литовцев с силой раскрутил вентиль, и из широкого жерла трубы потекла густая черная жидкость. Сначала ручейком, но вскоре мазут уже хлестал вовсю, взбивая на поверхности воды черную пенную шапку.
Пожилой мужчина скомкал газету и бросил ее в воду. Сильный порыв ветра подхватил бумажный ком, быстро понес его в сторону водолазных ботов.
Пожилой удовлетворенно ухмыльнулся.
Крепко, в последний раз затянувшись, вахтенный прислушался: кроме привычного плеска волн и свиста ветра возник новый звук. Вахтенный еще не знал, что это шум мазутной струи, выпускаемой в море диверсантами. Загасив окурок в бачке с песком, вахтенный по-прежнему неторопливо направился в ту сторону, где находился вентиль.
Литовцев следил за ним из-за переборки.
Вахтенный подошел к борту, снова прислушался, перегнулся через поручень, стараясь разглядеть вентиль.
И в этот миг Литовцев нанес ему сильный удар в лицо…
Успев немного отклониться, матрос схватился обеими руками за голову Литовцева, потянул поручика на себя…
После недолгой борьбы Литовцеву удалось стащить вахтенного с палубы, но, не удержавшись, он вместе с ним упал в воду.
Через секунду они оба вынырнули. Лицо парня было окровавлено, но он крепко держал Литовцева поперек корпуса. И силился крикнуть, но
Спустя мгновение они снова погрузились под воду, вернее, под толстый слой покрывшего ее мазута.
Снова вынырнули, сплетаясь в последней смертельной схватке.
Пожилой диверсант, которого Чаплицкий назвал в разговоре с Литовцевым «дедом», беспокойно осматривался, он явно боялся, что кто-нибудь с судна заметит происходящее.
Наконец, махнув рукой, он взял заранее приготовленные факелы из пакли, полил из бадейки керосином и подогнал лодку к самой кромке мазутного пятна.
Последний раз осмотрелся, поджег факелы — один, другой, третий — и начал опускать их, тихо передвигаясь на лодке, в густой мазут.
От берега он был пока что скрыт бортом лихтера.
Бегучее пламя, мгновенно охватившее факелы, легко перебросилось на поверхность мазута.
Вспыхнуло море.
Огонь охватил невысокие пологие волны и вновь вынырнувших на поверхность Литовцева и молодого вахтенного матроса. Лица их были залиты кровью, испачканы мазутом, искажены страданием.
Литовцев выплюнул изо рта воду с мазутом, истошно закричал, замахал «деду» рукой, но тот, не обращая на него внимания, развернул лодку…
Ветер, ветер…
Он гнал пламенную волну, возникшую, словно по волшебству, и растущую с каждым мигом, прямо на водолазные боты.
А диверсант, отплыв на веслах несколько саженей в противоположную сторону, снова оглянулся и увидел вахтенного; тот вынырнул, на сей раз уже один — Литовцева над водой не было.
«Дед» перекрестился, завел небольшой мотор и нырнул во тьму, которая рядом с оранжево-дымным пылающим морем стала еще чернее и гуще.
…Огненную реку увидели на первом водолазном боте.
Раздался крик: «Полундра!», люди бросились к подветренному борту.
Несколько секунд водолазы в растерянности смотрели на волну пламени, прервав работу. Только подводники, стоявшие на воздушной помпе, продолжали мерно качать воздух для своих товарищей, работавших под водой.
— Что за диво? — изумленно вопросил Иван Зирковенко, ни к кому, впрочем, прямо не обращаясь.
Усатый пожилой боцман Говорухин, прошедший на своем веку три крупных кампании, внимательно всмотревшись в пламя, сказал хмуро:
— Оно тебе сейчас покажет… «диво»!.. Это нефть горит… Либо мазут.
На палубе появился Щекутьев. В одно мгновение он оценил обстановку.
— Да-а, что-то в этом роде… — подтвердил он мнение боцмана. — Я такое уже видел однажды… в Сиднее… Страшная штука: ветер-то на нас гонит!
Боцман Говорухин предложил:
— Уходить надо, Сергей Сергеевич!
— А они? — Щекутьев выразительно кивнул на воду, в глубине которой работали водолазы. — На подъем минут пятнадцать уйдет… — И тут же скомандовал: — Пахомов, Сапегин! Срочный подъем водолазов! Сигнальте водолазам аварийный подъем!