Карта монаха

Дейч Ричард

Фетисов опустил стекло. Поведение солдат изменилось: на смену агрессивности и превосходству пришли покорность и страх. Все двадцать встали по стойке «смирно» и отдали честь. Старший из них заговорил по-русски, быстро и сбивчиво.

И к удивлению Буша, Николай ответил ему. Это выглядело так, словно они давно друг друга знают.

— Ты разыгрываешь меня? — произнес Буш.

Вместо ответа Николай повернулся к нему.

— Генерал или полковник?

Николай улыбнулся.

— Генерал. — Поднял боковое стекло и нажал на газ.

Взвизгнули шины. Набирая скорость, внедорожник выехал из гаража.

В машине с заведенным двигателем

Майкл сидел, крепко держась за руль, готовый в любой момент сорваться с места и устремиться в погоню за «скорой», которая вот-вот должна была появиться из ворот. Выхлопные газы от старого ЗИЛа медленно рассеивались в воздухе; хорошо, что Мартин так оперативно увел Сьюзен. Майкл был рад присутствию этого человека, он был изобретателен и на первое место ставил интересы Сьюзен.

Его размышления были прерваны: тяжелые деревянные ворота начали раскрываться, медленно, словно делали вдох, а затем, без всякого предупреждения, из них на всех парах вылетела «скорая».

Выжав педаль газа, Майкл погнался за ней. «Скорая», со своей красно-синей мигалкой и воющей сиреной, клином рассекала гущу машин, виляла между автомобилями, выезжала на обочину и вновь соскакивала на проезжую часть. Майкл держался на расстоянии двух машин от объекта преследования. Когда «скорая» сворачивала в сторону, он тоже сворачивал, когда та притормаживала, он повторял маневр — впрочем, лишь для того, чтобы тут же нажать на газ. Средняя скорость погони уже составляла восемьдесят миль в час. Майкла удивляло, что «скорая» шла без сопровождения, призванного остановить нежеланных преследователей вроде него. Но из этого вовсе не следует, что сопротивления не будет; Майкл был настороже, в любую минуту ожидая града пуль из «скорой».

Кто-то обскакал Буша и Николая; Майкл понятия не имел, кому могло понадобиться проникать в Кремль за Женевьевой. В мыслях у него царила полная неразбериха; задаваясь вопросом, кому еще нужно было ее выкрадывать, он не находил ответа: это мог быть кто угодно. Но разве его чувства идут в какое-нибудь сравнение с ее? В момент, когда вместо спасения последовало новое похищение, она наверняка оказалась на грани полного нервного срыва.

Майкл поглядывал в зеркало заднего вида — не потому, что ожидал погони из Кремля, и не из страха перед милицией. Его удивляло, что Буш и Фетисов до сих пор не присоединились к погоне.

Майкл радовался, что отправил Сьюзен с Мартином. Он уже достаточно подвергал ее риску. И при всем своем нежелании в этом признаваться, он уже начал испытывать к ней симпатию. Как она порой ни раздражала его, все же в этой девушке было что-то притягательное. Теперь Майкл увидел Сьюзен в ином свете. Поначалу она показалась ему суровой и настороженной, недоступной; но оказалось, что в глубине души она нежная и уязвимая. При мысли о ней сердце у него замирало. Хорошо бы, если удастся пройти через все испытания и уцелеть, увидеться с ней опять, в более спокойной обстановке.

Однако в этот момент, несясь по незнакомым улицам неизвестно куда, он был рад, что ее нет рядом. Своим присутствием она отвлекала его, сейчас же приходилось думать о деле, а не о ее прекрасных глазах. Необходимо, чтобы его решения не оспаривались, а сам он сохранял концентрацию.

Майкл не отставал от «скорой», которая ехала теперь по Пилоновской. Вдруг машина резко свернула на Магорский [10] проспект. Еще крепче вцепившись в руль, Майкл последовал за ней. Надо полагать, водитель «скорой» уже понял, что его преследуют, однако не похоже было, чтобы он намеревался предпринимать какие-то меры, чтобы сбросить хвост, остановить

Майкла.

10

Названия московских улиц здесь и далее остаются на совести автора.

Начинался утренний час пик, на дорогах образовались пробки. Майкл был этому рад, поскольку в результате скорость погони несколько уменьшилась. Прошло еще две минуты, а от Буша и Николая по-прежнему не было никаких известий. Он взывал к высшим силам, чтобы причиной их молчания было не то, что их схватили в Кремле; наказание будет быстрым и предсказуемым: смерть. Внезапно на Майкла накатило чувство вины. В результате его решения действовать одновременно «на двух фронтах» Буш с Фетисовым были вынуждены взяться задело, к которому не были готовы. Он совершил ошибку, а они теперь за нее расплачиваются. Надо было отправиться одному, сначала спасти Женевьеву, а позже вернуться за шкатулкой. Теперь, оглядываясь назад, он понял, как заблуждался.

Рация у него в кармане засигналила, и он вздрогнул.

— Где ты? — послышался голос Буша.

Одной рукой держа руль, другой Майкл достал рацию. Облегчение, которое он испытал, услышав голос Буша, было таким огромным, что он едва не упустил «скорую», на полном газу проезжая мимо трех башен из стекла. Майкл нажал на кнопку приемника.

— Черт, не знаю, — прокричал он. — Я только что проехал мимо трех высоких зданий из стекла.

— Ты на Пушкина? — вмешался Николай.

Майкл осмотрелся, но все надписи были на кириллице.

— Ты что, смеешься? Откуда мне знать? — Майкл так разозлился, что это ясно чувствовалось в его голосе.

— Ты веди, а Сьюзен пусть ориентируется.

— Я отправил ее обратно в гостиницу.

Помолчав, Николай произнес:

— Ну хорошо, слушай. В каком направлении ты движешься?

— Мы меняем направление каждые тридцать секунд. Черт, кажется, на запад. — Впереди показалась река, и «скорая» вильнула вправо, взяв курс на украшенный знаменами мост. — Москва-река у меня по левую руку, мы движемся по направлению к зеленому мосту с флагами.

— Не отставай от них, — прокричал Николай. — Мы срежем пару углов и заедем им навстречу. Так они окажутся между тобой и нами.

«Скорая» с ходу взлетела на короткий мост через заполненную разного рода судами Москву-реку. Майкл держался у нее на хвосте. Движение становилось все более плотным в обоих направлениях. Там и сям мелькали бегуны трусцой. «Скорая» делала семьдесят миль в час, как вдруг ее задние габаритные огни загорелись, а из-под резко заблокированных колес пошел дым. Когда доползли до противоположной стороны моста, образовалась пробка. Машин набилось, как сардин в банке. Передвигались еле-еле, по дюйму. Сирена «скорой» выла, но никто не мог уступить дорогу. Водители, выплескивая раздражение, махали руками из окон, не адресуя этот жест никому конкретно, проклинали весь свет и «скорую» с ее мигалкой и сиреной, которые уже всех извели. Внезапно, без всякого предупреждения, перед ЗИЛом, едва не задев его, вклинился автомобиль. У Майкла это не вызвало беспокойства: все равно «скорая» стоит на месте. Но тут его обогнала еще машина, за ней другая. Как будто коллективное сознание водителей почувствовало, что среди них слабак, и дало сигнал воспользоваться его слабостью. Следующий подал сигнал, намереваясь вклиниться впереди, но тут Майкл, нажимая то на педаль газа, то на тормоза, поехал толчками и рывками. Он врежется в любого, кто попытается встать у него на пути; эти любители агрессивной езды не вынудят его упустить «скорую». Майкл взялся за рацию.