Карта Талсы
Шрифт:
Прислонившись к дальней стене, стояла девушка, эта самая Эдриен. Она была похожа на статую, освещаемую мерцающим светом с экрана. Ее нос с переломом разжег искру воспоминаний: но сейчас она казалась выше, она как будто бы возвышалась надо мной; может, это освещение давало такой эффект. Я увидел, что проектором управляет Чейз – казалось, он скучает, как минотавр в центре своего лабиринта. Я снова перевел взгляд на Эдриен, а она поймала мой взгляд.
На экране картинка низкого качества, снято в семидесятые. Какой-то банкет. Обнаженные девушки ввозят огромное блюдо с крышкой, останавливаются, снимают
Казалось, что фильм был долгим, но уже приближался к концу. Там снова фигурировало какое-то говно, я обвел беглым взглядом других зрителей – и остановился на Эдриен. Она тоже смотрела на остальных. Наверняка она уже видела этот фильм и изучала сидящих в полукреслах друзей, хотя выражение ее лица было нетерпеливым. Эдриен не была столь же хорошенькой, как итальянки в фильме, но волосы такие же светлые, кожа такая же чистая, как у самых красивых из этих актрис, и она казалась… намного живее. Что-то в ее лице заставило меня встать на ее сторону. Против Чейза. Я, естественно, предположил, что она – его пленница.
Когда на экране вспыхнула надпись «Fine» [3] , Эдриен встала первая; она дернула за веревочку рулонного экрана, наклонилась, на ней были отличные джинсы, подчеркивающие ее небольшую попку, как бы намекая; потом она распрямилась, окинула взглядом собравшихся и пошла к дальней стене, ее светлые локоны покачивались, как боа из перьев. А зрители зааплодировали. Когда включился свет, я с радостью рассмотрел Эдриен в цвете: серая футболка, руки розовые. Она хлопнула Чейза по ладони, а он схватил ее за руку и не отпускал, пока она не повернулась вокруг своей оси.
3
«Конец» (ит.).
Эдит выставила меня вперед.
– Это Джим.
– Серьезный фильм, – прокомментировал я.
– Говно, а не фильм, – ответил Чейз. А Эдриен смотрела на меня. С каким-то странным напряжением во взгляде.
Кто-то рыгнул. Остальные повставали и стали ждать, когда представится возможность похвалить Эдриен за удачный выбор фильма. Все были возбуждены: по всей видимости, он был запрещен в США. Эдриен, которую в школе я ошибочно считал белой вороной, обходилась с толпой гостей как королева. Многим она лишь улыбалась. Я уже хотел было слинять из комнаты, но Эдит вынудила меня остаться. Наверное, она рассказала что-то Эдриен обо мне. Вскоре все засуетились. Чейз прошел, толкнув меня локтем, с пленками под мышкой.
– Почему ты выбрала этот фильм для дня рождения? – спросил у нее какой-то сонный на вид парнишка.
– Может, из протеста против
Но меня никто не услышал. Всем не терпелось поскорее выйти и забыть об этом кино. Толпа со свистом удалилась. В комнату заглянул высокий яйцеподобный мужчина.
– Тетя уходит. – Выразительно посмотрев на Эдриен, он исчез.
Она осталась одна – если не считать меня и Эдит.
– Напомни свое полное имя? – спросила она.
– Джим Прэйли.
– Хорошо. – Она взяла меня за руку. – Ты не против, если я его уведу?
Эдит махнула рукой так, словно только и мечтала от меня отделаться.
– Итак, Джим Прэйли. Весело ли тебе на моем дне рождения?
– Ну, я вообще-то еще ничего не выпил.
На это Эдриен не ответила.
– Мне очень нравятся эти твои коридоры, – добавил я.
– Они не мои.
– А, да.
– И что же тебе в них нравится?
– Они кажутся такими абстрактными.
– Хм. Давай-ка поподробнее.
– Думаю, это из-за того, что стены однотонные, и ковер такой… как будто их нарисовали на компьютере, а потом размножили до бесконечности.
– И тебе такое нравится.
– Да. Создается ощущение, что это все сделано в твоей голове.
Она поджала губы.
– Конкретно в моей?
– А у тебя нет ощущения, что я иду по коридору в твоей голове?
Эдриен прислушалась к своим ощущениям.
– Да. Возможно.
– Вот это, наверное, мне и нравится.
Выражение лица у нее стало озабоченным, она приложила руку к макушке.
– Куда мы идем? – поинтересовался я.
– Мне надо с тетей попрощаться. А ты будешь обязан меня от нее спасти, – Эдриен посмотрела на меня. – Просто ты учишься в том же колледже, куда ходила Лидия.
Эта самая Лидия лишь иронично взглянула на мой пиджак, после чего перестала меня замечать. Она смотрела только на племянницу, улыбаясь. Женщина среднего возраста, густые волосы обрамляют голову, губы сложены в довольную улыбку.
– Было так весело!
– Да, точно, – ответила Эдриен. – Почти все в жизни весело.
– Ладно, – тетя проглотила ее слова. Она собиралась уходить. Ее водитель уже даже мотор завел. – Мы друг друга не убили!
– Да.
– Мы идем на сближение.
– Идем на сближение.
Лидия скрестила пальцы и потрясла в воздухе рукой, а потом залезла на заднее сиденье своего таун-кара.
– Хорошо прошло, – прокомментировала Эдриен, когда машина выехала. – Совсем не как раньше.
– Вы ссорились?
– Ну, Чейз всегда настаивает на том, чтобы мы были приветливы друг с другом. На подобных сборищах. – Эдриен посмотрела на собственные ноги. – Ну что, вернемся на вечеринку?
Взрослых в доме становилось все меньше. Многие пришли только на ужин, который устроили миссис Фитцпатрик и некто по имени Альберт Дуни – как раз тот самый яйцеобразный мужчина, который секунду назад вызвал Эдриен; это, как я вскоре узнаю, крупный местный импресарио. Специализировался он на молодежи, но мог развлечь и взрослых. Через дверь, которая вела в столовую, я мельком увидел стол, на котором в беспорядке стояли коробки с заказанными тортами на салфеточках, бокалы с вином – некоторые даже еще полные. Но в основном в тот вечер пили из пластиковых стаканчиков.