Карта утрат
Шрифт:
– Инспектор По ввел меня в курс дела, – сказал начальник. Он говорил с невнятным жестким акцентом, похожим на тот, который освоил и сам Итянь, уехав из деревни. – Такие, как вы, у нас редко появляются. – Между фразами он подолгу молчал и многозначительно смотрел на Итяня.
На мать Итяня он не обращал ни малейшего внимания.
– Итак, по вашим словам, у вас пропал отец. Мы найдем его, я даже не сомневаюсь. Он ведь человек пожилой, верно? Вряд ли он успел далеко уйти. Мы свяжемся с другими деревнями.
– Если нужно, я сообщу его приметы. И вот фотография. – Итянь отдал полицейскому единственный имеющийся у них снимок отца.
С черно-белого фото смотрел мужчина
– Да, конечно, это пригодится. Вы очень сообразительны, наверняка потому, что столько лет прожили за границей. – Начальник взял снимок, даже не взглянув на него. – Как раз такая информация нам и нужна. Но работа нам все равно предстоит немалая. Я отправлю на поиски всех наших сотрудников, а значит, здесь, в отделении, никого не останется. Вдруг, пока их не будет, в городке что-нибудь случится? Вы же понимаете, какую сложную задачу нам задали?
– К чему вы клоните? Разумеется, я вам крайне признателен.
– Мы ценим вашу… признательность. Но, видите ли, на признательности далеко не уедешь. Больше у вас ничего не найдется? Чтобы помочь нам? Ведь место здесь небольшое, и ресурсов, как вы понимаете, у нас мало. Не то что у вас в Америке.
Удивительно, но от этих слов Итяню стало легче. Внутри у него будто что-то щелкнуло, и он смирился. Извинившись, Итянь вышел в коридор, пересчитал деньги и прикинул, сколько может дать. Он свернул банкноты в плотную трубочку, надеясь, что будет незаметно, насколько там мало. В трубочке было меньше четверти его месячной зарплаты. Остается ли у него выбор? Откажись он давать взятку – и его сочтут скупым, тем, кто не желает даже немного заплатить за возможность найти отца. Итянь не сомневался, что его мать заметит этот грустный факт, пусть даже вымогательства ее и возмутили. Если уж он не в состоянии помочь, то лучшее, что он может сейчас сделать, – это механически карабкаться по лестнице обязательств.
Протянув банкноты начальнику полиции, Итянь ожидал, что тот потребует больше, но, к его удивлению, начальник просто спрятал деньги и широко улыбнулся – не фальшиво, как прежде, а с искренней радостью.
Это двуличие подсказало Итяню, что деньги он потратил впустую. Полицейского распирал смех, он и сам не верил, что дело выгорело. Едва они с матерью уйдут, как полицейские поделят деньги, а про его отца забудут. Разве что вспомнят легковерного иностранца, оплатившего им выпивку на несколько недель. Они станут высмеивать его, ведь он, заделавшись американцем, перестал понимать местный уклад, и насмешки эти будут даже злее, чем адресованные настоящему белому американцу, ведь в них прячется гнев на соплеменника, перед которым открылся целый мир, недостижимый для них самих.
Позже они с матерью медленно и молча брели по главной улице. Мать даже не выбранила его за взятку. Между ними висела тяжелая недоговоренность, они будто не желали признавать, что так быстро зашли в тупик. Из лавок выходили женщины. Встав у порога, опершись на метлу, глазели на них. У губ залегли глубокие морщины, в которых затеряются любые чувства. Холод, похоже, на женщин не действовал. Итянь был уверен, что о появлении американца знает уже весь городок. В детстве городок этот казался таким невероятно заманчивым, Итянь и Ишоу неделями ждали поездки сюда. Такие путешествия совершались только по какому-то особому поводу, но когда дела были сделаны, они с братом бежали на эту улицу и жадно разглядывали витрины
Итянь не соврал – в Хэфэе у него и правда имелся друг, которого он мог бы попросить о помощи.
– Ты же скоро вернешься, да? – спросила мать. – Ты не уедешь в Америку, не предупредив меня?
– Да с чего бы? Я не уеду, пока мы Па не найдем.
– У тебя правда друг в Хэфэе есть?
Итянь ответил утвердительно, но мать продолжала тревожиться. Он понимал ее недоверие. Он давным-давно уехал из страны, а в Хэфэе бывал считаные разы, откуда бы там взяться кому-то, кто готов ему помочь?
– Не понимаю, зачем тебе в такую даль понадобилось. Давай хоть я с тобой поеду?
Мать выискивала, что бы еще положить в сумку, с которой Итянь собрался съездить в большой город, и наконец схватила полотенце для рук. Итянь взял у нее полотенце и положил его на учебник, перекочевавший из чемодана в сумку. Целая вечность прошла с того момента, когда в Америке Итянь посмотрел на обложку и решил взять книгу с собой.
– Других знакомых на государственной службе у меня нет. К тому же вдруг Па вернется, а дома никого?
Мать посетовала, что он, разумеется, переплатит за такси. Итянь не ответил – при расставании он предпочитал не поддаваться секундным эмоциям.
– Через несколько дней увидимся, – пообещал он.
Итянь убеждал мать возвратиться в дом, но она стояла на выезде из деревни, пока машина не скрылась из виду. С отцом она никогда и не думала препираться подобным образом. Когда между ними возникало несогласие, мать просто меняла точку зрения. Ее отношение к Итяню больше напоминало не любовь, а обязательства, впрочем, возможно, такие, как она, разницы не видят. Она гордилась своей силой и способностью работать наравне с мужчинами, при всем том считала себя послушной женой, не замечая противоречия.
Глава 9
В последний раз он получил весточку от Ханьвэнь три года назад. Тогда она написала, что ее мужа назначили на государственную должность в Хэфэе.
Невероятно, да? – писала она. – Не знаю, как это произошло. Он не имеет никакого отношения ни к городу, ни вообще к провинции Аньхой, поэтому как же удивительно оказаться именно здесь. Когда он мне об этом рассказал, я сразу подумала о тебе. Я и не ожидала, что снова вернусь в те места.
Это было ее первое письмо за многие годы. Итянь не знал, как она нашла адрес учебной части университетской аспирантуры, куда обычным зимним вечером и пришло письмо. Итянь уже собирался домой. Чуть раньше ему позвонила Мали – сообщила, что миссис Сюзанна повысила ей зарплату, и надо, мол, это отпраздновать. Итянь собирался купить ей цветы.
Перед уходом он просматривал почту, и вдруг в глаза бросилось ее имя, написанное на коричневом конверте. Итянь перечитал его еще раз, чтобы удостовериться, что ему не мерещится. Он никогда не видел, чтобы она писала по-английски, и буквы на конверте кренились с несвойственной ей небрежностью.