Картель Кали. По ту сторону наркоторговли
Шрифт:
Мария Виктория попросила Карлоса вернуть тела пяти сотрудников, которых убили «Лос Пепесы», в том числе няни Мануэлы и учительницы. Карлос сказал, что, поскольку они избавились от более чем 100 человек, найти трупы будет непросто.
После того как вертолет приземлился в поле, Чапарро, которого поддерживали 200 вооруженных полувоенных, встретил Карлоса. Он рассказал Марии Виктории о покушениях Пабло на его жизнь и о потере сына. Мария Виктория сказала, что понимает его ситуацию, но она не участвовала в войне. Она просто мать, которая хочет установить мир.
Спустя несколько часов с Чапарро было достигнуто соглашение. Он согласился взять 2 000 акров земли и электростанцию в Наполесе. Она сказала, что он может взять все, что захочет, из имения Hacienda Napoles, которое было конфисковано
Крестные отцы послали к Марии Виктории адвоката с требованием. Она должна была внести 50 тыс. долл. в поправку к проходящему через Конгресс закону, которая гарантировала бы защиту имущества торговцев людьми во время слушаний о конфискации. Не имея выбора, Мария Виктория заняла деньги.
В мае 1994 года в их квартире появился торговец наркотиками, посредник «крестных отцов». Он требовал, чтобы Мария Виктория сделала щедрый взнос в президентскую копилку Сампера. Многочисленные торговцы людьми делали это для того, чтобы получить льготы при возвращении конфискованных государством активов. Кроме того, Сампер считался человеком, способным разрешить колумбийским гражданам искать убежище в других странах. Несмотря на нехватку денег, Марии Виктории удавалось вносить платежи в рассрочку. Однако польза от этих взносов оказалась неочевидной, поскольку правительство не освободило их от каких-либо активов и не оказало им никакой помощи в безопасном выезде из страны.
Мария Виктория и Хуан Пабло поняли, что крестные отцы купили президентское кресло. Отношения были настолько уютными, что крестные отцы имели офис на том же этаже, что и генеральный прокурор. Лос Пепес часто посещал оба офиса. Каждый, кто хотел обсудить что-то с крестными отцами, заходил сначала в кабинет генерального прокурора. Генеральный прокурор де Грейф даже шутил по поводу переговоров крестных отцов с Марией Викторией.
В августе 1994 года, получив от Чапарро гарантии безопасности, Мария Виктория, Хуан Пабло и несколько членов их семьи отправились в асьенду Наполес в сопровождении трех телохранителей, предоставленных государством. Чапарро также прислал людей, вооруженных автоматами АК-47, для защиты от партизан. Они остановились в четырех домиках с ванными комнатами, но кондиционер работал только в одном. Проезжая по окрестностям, они были удручены ветхостью и джунглями, заросшими вокруг главного дома. Они заметили гиппопотамов, погрузившихся в озера и смотревших на них. За двадцать лет четыре первых бегемота Пабло размножились до тридцати пяти, создав самое большое стадо бегемотов за пределами Африки, поскольку в северной Колумбии отсутствовали их естественные хищники. Власти кастрировали четырех из них, чтобы замедлить темпы их размножения. Они появлялись в деревнях, где местные жители относились к ним как к домашним животным.
В конце 1994 года крестные отцы попросили о встрече с Марией Викторией и Хуаном Пабло, чтобы решить оставшиеся вопросы с вертолетом и самолетом, принадлежавшими Пабло. Все их имущество исчезло, за исключением трех зданий, оставшихся в наследство его детям. В Кали собралось 30 человек, большинство из которых присутствовали на первых встречах.
Когда встреча подошла к концу, Мигель спросил Марию Викторию, почему она не обратилась к крестным раньше, когда войны можно было избежать. Она ответила, что хотела, но Пабло не захотел ее слушать. Тогда она обратилась к Пабло через телохранителя из Кали, который был дальним родственником. Крестные отцы ответили положительно, и она сказала Пабло, что в поисках мира для их детей она договорилась о встрече. Пабло настаивал на том, что такая встреча может состояться только через его труп. Он назвал ее сумасшедшей и наивной. Он сказал, что она была бы убита в Кали и обмотана колючей проволокой.
Мария Виктория обращалась с просьбой о въезде в различные страны, но получала отказ. Она пыталась обратиться за помощью в католическую церковь, ООН, Международный комитет Красного Креста, к бывшему президенту Колумбии Турбею и даже к недавнему лауреату Нобелевской премии мира, но ни один из них не поддался на уговоры. Турбай напомнил ей,
Надеясь, что им повезет, если они изменят свои имена, они обратились к генеральному прокурору де Грейфу. Он отказывался, пока Мария Виктория не пригрозила, что предаст гласности информацию о его связях с картелем Кали и группировкой «Лос Пепес». В начале 1994 г. они получили новые документы, и де Грейф даже познакомил их с человеком, представившимся африканской графиней, связанной с президентом Мозамбика. За соответствующую цену африканская страна готова была принять их в качестве гуманитарного жеста. В качестве оплаты были предложены ювелирные изделия и произведения искусства.
В декабре 1994 г. семья совершила перелет через Буэнос-Айрес, который им особенно понравился. Затем в Южную Африку и Мозамбик. Планировалось провести в Африке десять лет, но раздираемая войной страна настолько оттолкнула их, что они пробыли там всего три дня. Так как им очень понравилась Аргентина, они поселились там. Несколько лет они жили анонимно. Хуан Пабло изучал вычислительную технику и промышленный дизайн. Мария Виктория вложила деньги в недвижимость через бухгалтера, который ее обманул. Чтобы сохранить свои деньги, он слил их настоящие имена. Пресса подняла шум, и все они были арестованы. Дети были освобождены, но Мария-Виктория осталась в тюрьме по фальшивому обвинению в отмывании денег.
Она выступила с заявлением: «Я нахожусь в заключении в Аргентине за то, что я колумбийка. Они хотят судить призрак Пабло Эскобара, потому что хотят доказать, что Аргентина борется с наркоторговлей».
После того как лауреат Нобелевской премии мира обратился в суд, она была освобождена. Несмотря на весь интерес к Пабло, она вела тихую жизнь вдали от СМИ.
Спустя десять лет им предложили принять участие в аргентино-колумбийском документальном фильме 2009 года «Грехи моего отца». Их первоначальное нежелание было преодолено заверениями в том, что фильм будет способствовать примирению, что в нем не будет восхваляться образ жизни Пабло и что дочь Пабло не будет участвовать в фильме. Хуан Пабло снимался в Колумбии, встречаясь с сыновьями некоторых политических жертв своего отца.
Глава 8 УБН и полковник Веласкес
Роль картеля Кали в устранении Пабло вызвала благожелательное отношение со стороны общественности и правительства, которые были раздражены всеми этими взрывами и убийствами. Крестные отцы» попытались воспользоваться этой благосклонностью, вступив в переговоры о капитуляции с Густаво де Грайффом. Пожилой генеральный прокурор де Грайфф, куривший трубку, считался более благосклонным к их делу, чем президент, — он был бывшим академиком и приезжал к семье Пабло, чтобы выслушать их опасения по поводу «Лос Пепес».
Крестные отцы предложили бросить кокаиновый бизнес и отсидеть срок, если де Грейф гарантирует им иммунитет от судебного преследования. После ухода Пабло крестные отцы больше не опасались, что в тюрьме их могут убить киллеры Пабло. Однако в ходе переговоров де Грайфф оказался непреклонным. После одной из встреч Мигель ушел, покачивая головой, и заметил, что невозможно подкупить человека, который ездит на старом Volkswagen.
Не желая доводить дело до того, чтобы США отправили за ними спецназ, «крестные отцы» обратились с предложением к администрации Клинтона. В одном из ресторанов глава юридического комитета картеля и начальник службы безопасности Хорхе встретились с агентом ФБР. Крестные отцы надеялись, что, финансируя Los Pepes, они укрепили свой союз с американскими ведомствами, особенно с ЦРУ. Теперь, когда все вместе избавились от Пабло, крестным отцам наверняка позволят спокойно уйти на покой, сохранив свои активы. На встрече адвокат картеля, как обычно, рассказал о том, что «крестные отцы» являются законными бизнесменами, вкладывающими деньги в различные предприятия, включая аптеки, офисные и жилые здания, банки, автосалоны, радиостанции и футбольные команды. Из-за войны с Пабло они были незаконно представлены как торговцы людьми. Агент ФБР не впечатлился и не стал связываться с картелем Кали, что «крестные отцы» не восприняли как нечто зловещее.