Картезианские размышления
Шрифт:
Во всяком случае, однако, истолкование изначально, когда оно развертывает то, что познано в самом опыте, именно на почве оригинального опыта самопознания и создает ту его самоданность, которая при этом наиболее изначальна из всех мыслимых данностей. На это истолкование распространяется аподиктическая очевидность трансцендентального самовосприятия (аподиктическая очевидность «Я есмь»), хотя и ограниченная в вышеуказанном отношении. В неограниченно аподиктической очевидности самоистолкование выявляет только универсальные структурные формы, в которых я существую как ego, т. е. существую в сущностной универсальности и только в ней. Сюда относится (хотя и не он один) способ бытия в форме некой универсальной жизни вообще, в форме постоянного самоконституирования ее собственных переживаний как временных внутри некого универсального времени и т. д. К этому универсальному аподиктическому априори, которое обладает неопределенной всеобщностью, но, с другой стороны, и возможностью быть определенным, причастно, далее, всякое истолкование единичных эгологических данных, например, в качестве определенной, хотя и несовершенной очевидности воспоминания о своем собственном прошлом. Причастность к аподиктичности обнаруживается в формальном законе (который сам, в свою очередь, аподиктичен): сколько видимости — столько и бытия, которое лишь скрыто, искажено
§ 47. Полная монадическая конкретность собственной сферы включает в себя интенциональный предмет. Имманентная трансцендентность и первопорядковый мир
По-видимому, — и это имеет особое значение, — собственно существенное для меня как для ego распространяется не только на актуальности и потенциальности потока переживаний, но и на конститутивные системы и на конституированные единства, — последнее, однако, с некоторым ограничением. Именно: там и в той степени, в какой конституированное единство неотделимо от самой изначальной конституции в модусе непосредственного конкретного единства, там конкретной собственной сфере моей самости принадлежит как конституирующее восприятие, так и воспринятое сущее.
Это касается не только чувственных данных, которые берутся лишь в качестве данных ощущения и конституируются как мои собственные данные, как имманентные временности в рамках моего ego\ это относится и ко всем моим хабитуальностям, которые тоже входят в мою собственную сферу и на основе моих собственных институциональных актов конституируются в качестве постоянных убеждений, в силу каковых я сам становлюсь постоянно убежденным в том-то и том-то и посредством чего я (как Я в особом смысле, просто как полюс Я) приобретаю свои специфические определения. С другой стороны, сюда же относятся и «трансцендентные» предметы, например, предметы внешней чувственности, единства, принадлежащие многообразиям чувственных способов явлений, — если при этом я, как ego, принимаю во внимание именно то, что, как являющаяся пространственная предметность, действительно originaliter конституируется при посредстве моей собственной чувственности, моих собственных восприятий, как нечто образующее с ними единую конкретность, нечто неотделимое от них. Мы сразу же видим, что в эту сферу полностью входит тот мир, который мы ранее редуцировали посредством исключения смысловых компонентов «другого», и что его, тем самым, по праву следует причислить к позитивно определенному конкретному составу ego как нечто собственное для него. Поскольку мы оставляем в стороне результаты интенциональной работы вчувствования, результаты опыта «другого», мы получаем природу (и живую телесность), которая хотя и конституируется как пространственно-предметное и по отношению к потоку переживаний трансцендентное единство, но лишь как многообразие предметностей возможного опыта, причем этот опыт есть чисто моя собственная жизнь, а то, что в нем познано, — не более чем синтетическое единство, неотделимое от этой жизни и ее потенциальностей.
Таким образом, становится ясно, что ego, взятое в своей конкретности, обладает неким универсумом того, что является собственным для него, универсумом, который подлежит раскрытию путем аподиктического (или, по крайней мере, предписывающего некую аподиктическую форму) исходного истолкования его аподиктического ego sum. Внутри этой исходной сферы (исходного самоистолкования) мы находим и трансцендентный мир, вырастающий на основе объективного мира как интенционального феномена благодаря редукции к своему собственному ego (в позитивном смысле, которому мы теперь отдали предпочтение). Однако и все соответствующие, представляющиеся нам трансцендентными видимости, фантазии, чистые возможности, эйдетические предметности, если только мы подвергли их редукции к собственной сфере ego, также включаются в эту область — область сущностно-собственного мне самому, того, что я в своей полной конкретности есмь в себе самом, или, как мы еще можем сказать, в качестве своей монады.
§ 48. Трансцендентность объективного мира как относящаяся к более высокому уровню, чем первопорядковая трансцендентность
То обстоятельство, что эта собственная моя сущность вообще может быть для меня сопоставлена с чем-то другим, или что я, как то, что я есмь, могу осознавать нечто другое по отношению ко мне, что не есть я, предполагает, таким образом, что не все собственные для меня способы осознания относятся к кругу тех, которые суть модусы моего самосознания. Так как действительное бытие изначально конституируется благодаря согласованности опыта, то в моей собственной сфере, кроме опыта моего самопознания и системы его согласованности, — т. е. системы самоистолкования в отношении составляющих моей собственной сферы, — должны содержаться еще и другие опыты, объединенные в согласованные системы, и проблема теперь состоит в том, как следует понимать то обстоятельство, что ego имеет в себе и может всегда заново формировать такие новые интенциональности, обладающие бытийным смыслом, благодаря которому оно полностью трансцендирует свое собственное бытие. Как может нечто, действительно сущее для меня, и, как таковое, не только каким-то образом полагаемое, но находящее во мне свое согласованное подтверждение, быть чем-либо иным, нежели, так сказать, точкой сечения моего конститутивного синтеза? Образуя конкретное единство с моим синтезом и будучи неотделимо от него, есть ли оно тем самым нечто для меня собственное? Но проблематична уже возможность самого смутного, самого пустого полагания чего-либо «другого» по отношению ко мне, если истинно, что, в сущности, каждый такой способ осознания имеет свои возможности раскрытия, возможности своего перехода в опытное познание полагаемого, в котором последнее наполняется или опровергается, а также указывает в генезисе сознания на такое опытное познание того же самого полагаемого или подобного ему.
Фактически опытное знание «другого» по отношению ко мне (не-Я) наличествует как опыт некого объективного мира и других ego внутри него (не-Я в форме другого Я),
Теперь следует прояснить, как на более высоком, фундированном уровне осуществляется осмысление собственной, в конститутивном отношении вторичной, объективной трансцендентности, и притом осуществляется как опыт. Речь здесь идет не о раскрытии текущего во времени генезиса, а о статическом анализе. Объективный мир всегда существует для меня в уже завершенном виде, есть данность моего живого и непрерывного объективного опыта и сохраняет свою хабитуальную значимость, даже в отношении того, что больше уже не воспринимается в опыте. Речь идет о том, чтобы изучить сам этот опыт и интенционально раскрыть способ, каким он обретает смысл, тот способ, благодаря которому он может выступать в качестве опыта и подтверждаться как очевидность в отношении действительно сущего, обладающего собственной эксплицируемой сущностью, каковая не есть моя собственная сущность и не подчинена последней в качестве ее составной части, хотя свой смысл и подтверждение она может получить только в ней.
§ 49. Набросок хода интенционального истолкования опыта «другого»
Конституция бытийного смысла «объективного мира» на основе моего первопорядкового мира имеет несколько уровней. В качестве первого следует выделить уровень конституции «другого ego» или «других вообще», т. е. уровень ego, исключенных из моего конкретного собственного бытия (из меня как ego первого порядка). Сообразно с этим, а точнее, получая отсюда свою мотивацию, осуществляется универсальная смысловая надстройка над моим первопорядковым миром, благодаря чему последний становится явлением некого определенного объективного мира, в качестве одного и того же мира для каждого из нас, включая и меня самого. Таким образом, само по себе первое «другое» (первое не-Я) есть «другое Я». И это «другое Я» делает в конститутивном отношении возможной новую бесконечную область «другого», объективную природу и объективный мир вообще, которому принадлежат все «другие ego» и я сам. Это конституирование, начинающееся на основе чистых «других ego» (которые пока еще не наделены мирообразующим смыслом), по своему существу таково, что «другие» по отношению ко мне не остаются изолированными друг от друга, что, напротив, — естественно, в моей собственной сфере — конституируется некое, включающее и меня самого, сообщество Я как сообщество сущих друг подле друга и друг для друга Я, конституируется, в конечном счете, некое сообщество монад, а именно как такое сообщество, которое (посредством своей сообща-конституирующей интенциональности) конституирует один и тот же мир. В этом мире все Я возникают вновь, но теперь они в объективирующей апперцепции наделены смыслом «люди», т. е. психофизические люди как объекты мира.
Трансцендентальная интерсубъективность обладает благодаря учреждению этого сообщества некой интерсубъективной собственной сферой, в которой она интерсубъективно конституирует объективный мир и, таким образом, как трансцендентальное «Мы» становится субъективностью для этого мира, а также для мира людей, в форме которого она объективно осуществила сама себя. Если же здесь снова проводится различие между интерсубъективной собственной сферой и объективным миром, то все же мне, поскольку я как ego становлюсь на почву интерсубъективности, конституированной из моих собственных сущностных источников, доступно познание того, что объективный мир уже не трансцендирует в собственном смысле слова эту сферу и ее собственную интерсубъективную сущность, но принадлежит ей как имманентная трансцендентность. Точнее говоря, объективный мир как идея, как идеальный коррелят интерсубъективного, т. е. интерсубъективно обобщенного опыта, который идеально может быть осуществлен и осуществляется в непрерывной согласованности, сущностно связан с интерсубъективностью, которая сама конституирована в идеальной бесконечной открытости и отдельные субъекты которой наделены взаимно соответствующими и согласующимися конститутивными системами. Поэтому конституция объективного мира существенным образом заключает в себе гармонию монад — именно эту гармоническую конституцию, по отдельности совершающуюся в отдельных монадах, и в соответствии с этим заключает в себе также гармонически протекающий в отдельных монадах генезис. Эту монадическую гармонию не следует, однако, понимать как некую метафизически сконструированную гипотезу, равно как и сами монады не являются метафизическими измышлениями или гипотезами. Напротив, все это относится к истолкованию ин-тенциональных составляющих, которые заключены в фактическом мире, присутствующем для нас в опыте. При этом снова следует иметь в виду то, что уже неоднократно подчеркивалось, а именно, что рассмотренные идеи не являются некими фантазиями или модусами некого «как бы», но конституируются в единстве со всем объективным опытом, и обладают своими способами обретения правомерности и своими путями развития в процессе научной деятельности.
Итак, мы изложили предварительный обзор того пути интенционального истолкования, который нам предстоит пройти ступень за ступенью, если мы намереваемся разрешить трансцендентальную проблему в единственно возможном смысле и осуществить на деле свойственный феноменологии трансцендентальный идеализм.
§ 50. Опосредованная интенциональность опыта «другого» как «аппрезентация» (аналогическая апперцепция)
После того как очень важная в трансцендентальном отношении предварительная ступень, на которой осуществляется дефиниция и подразделение первопо-рядковой сферы, уже рассмотрена нами, подлинные и весьма немалые трудности представляет для нас первый из намеченных выше шагов к конституированию объективного мира, шаг, ведущий к «другому ego». Эти трудности касаются, таким образом, трансцендентального прояснения опыта «другого» в том смысле, в котором «другой» еще не осмыслен как «человек».