Картина для слепого

Картина для слепого.

– Смотри, железная банка из-под лимонада сложилась в причудливый корабль. – Парень с восхищением смотрел на какой-то мусор рядом с помойкой.

– Это отвратительно. – Девушка и не думала поворачивать голову в ту сторону. – Лучше посмотри, какие красивые здесь цветы. Почему ты не даришь мне цветы? Знаешь, какие мои любимые цветы?

Парень вздохнул. С девушками у него не клеилось. Цветы он дарил и украшения покупал. И в кино водил. И один раз ему даже достались два пригласительных на балет, который он всей душой ненавидел. И что? И ничего. Только постоянное щебетание над

ухом и обвинения «ты меня не любишь». За последние полгода, что он встречался с этой девушкой, он влез в долги. Кошелек исхудал. И в лучшем случае в его глубине можно было отыскать пару сотен рублей. В современном мире это просто копейки.

Парень - высокий и худощавый, сейчас выглядел откровенно тощим. Сонный, с огромными мешками под глазами, он приходил под вечер в небольшую однокомнатную съемную квартиру, где вечно царил бардак. На полу валялись какие-то книги, бумаги, листовки. Мятая одежда также комками свернулась в разных частях комнаты. И уж если один носок находился в одном углу комнаты, то другой, несомненно, нужно было искать в противоположном. Единственными вещами в квартире, содержащимися в чистоте, на которых никогда не было и пылинки, были компьютер с большим монитором и папка альбомных листов с красками. Парень слыл прожженным геймером и, чтобы с легкостью переходить с уровня на уровень, ему был необходим мощный процессор. И год назад, не без помощи родителей, конечно, он приобрел самую крутую технику, которую он мог себе позволить.

О второй его страсти мало кто знал. Он увлекался изобразительным искусством. Писал картины. Пробовал себя в различных стилях. Рисовал на различную тематику. И все его картины отражали красоту отвратительного. Не то, что человек мог сделать с собой, а что происходило само, не под чьим-либо влиянием. Он любил смотреть на природу вещей с разных ракурсов. И пытался запечатлеть то, что сразу неприметно человеческому глазу, что стараются скрыть.

– Мне кажется, тебе нужно обратиться к психологу. – Сказал однажды его друг, рассматривая его пятнадцатую картину. – Это конечно прекрасно, но это ужасно.

– Прямо кот Шредингера.

– Я бы на твоем месте, так не смеялся. Я вижу следы кропотливой работы. Видно, что ты трудился над каждой картиной далеко не один вечер. Я бы, наверное, свихнулся, прорисовывая каждый листок на этом дереве. – В руках друг держал картину с дождливым осенним пейзажем. – Но, черт возьми, ты не можешь нарисовать что-нибудь более веселое? Напиши кролика. Голубое небо. Зеленая трава. Посередине довольный жизнью кролик. Для тебя, уверен, это пара пустяков…-Ну вот. Вот.
– Друг держал в руках последний альбомный лист.- Гляди, какой зачетный ослик. Только он какой-то грустный. – с картины на друга печальными глазами, смотрело уставшее животное.

– Это автопортрет. И вообще, не трогай его.- Парень выхватил из рук друга картину. – Я только сегодня его докончил. Он еще не высох. – И тяжело вздохнув, произнес.
– Ладно. Я постараюсь создать нечто веселое.

Парень любил и ненавидел свои картины. Он рисовал, когда его переполняла радость, когда он был счастлив. В его трудах не было ни капли плохого настроения. Но почему то, все кто видел хоть раз его картины, были уверены, что автор безнадежно болен хандрой.

– Я просто показываю то, что люди не могут увидеть. – Объяснял парень свою очередную картину.

– Люди видят то, что они хотят видеть. Не нужно им показывать то, что они видеть не хотят. – Возражали ему.

– Но это неинтересно. Картина должна быть наполнена смыслом. Она должна давать повод для размышлений. Зачем рисовать

цветы? Все и так знают, что они красивые. – Парировал парень.

– Зато прибыльно.

Против столь железного аргумента, парень ничего не мог придумать. Он был на мели. Денег не хватало даже заплатить за квартиру. А продав парочку картин, он смог бы поправить свое материальное положение. Но его картины никому не нужны, даже ему. Он любил каждую из них, потому что прорабатывал в них каждую деталь, прорисовывал каждую черточку. И крайне ненавидел, потому что картины теряли привлекательность задумки. Его портреты и пейзажи, как люди говорят- на любителя, которого все не находилось.

Но теперь парень всерьез задумался над созданием новой картины, безукоризненно чудесной, даже приторной от счастья. Ему было сложно. Все его картины изначально задумывались как веселые, и он не мог понять, почему в итоге выходила такая странная жуть. Он решился на утренний пейзаж, небольшой, солнечный, с маленьким количеством деталей.

Прошло две недели. И вот молодая береза, согретая лучами солнца, красовалась на фоне бескрайнего поля. Она, закованная в рамку, ожидала своего покупателя.

– Что, совсем депрессия замучила? - Порой казалось, что у друга начисто отсутствовало чувство такта.

– Да что опять не так? Я рисовал этот пейзаж две недели. Это самое веселое, на что я способен. – Парень действительно расстроился.

– Угу. Все так. – Друг больше не решился ничего сказать.

Вечером, того же дня, парень ехал в автобусе с целью избавится от картины. Выбросить свой труд у него бы не поднялась рука, а продать или отдать кому-нибудь свою картину он мог легко. Маршрут автобуса проходил через центральную площадь, на которой разные художники и мастера продавали результаты своих трудов. Это были изделия из дерева, картины, самых разнообразных направлений, поделки из бисера, фигурки из металла. Всех больше там, конечно, висело картин. Художники ежедневно сидели здесь под тенью деревьев, предлагая прохожим нарисовать их шаржи или портреты прямо на месте. Парень намеревался продать им нарисованную березу. Или просто отдать, кто возьмет. Эту картину он ненавидел больше всех, потому что для ее создания ему пришлось переступить через себя, нарисовать то, что лежало на поверхности. Что противоречило его принципам.

Автобус застрял в пробке. Но парень этого не заметил. Он весь путь внимательно рассматривал свою картину. Он даже ни обратил внимание, когда маленькая старушка с клюшкой подсела к нему на соседнее сиденье и завела разговор.

– Здравствуй. Эта твоя картина?

– А? Что?

– Это твоя картина, милок?

– Да.

– Можно взглянуть?

– Да. Конечно. Но, мне кажется, получилось не очень удачно.

Парень передал в морщинистые руки узорчатую рамку с березой.

– Красивое дерево. – Бабушка осторожно провела рукой по засохшей краске. – Ты ведь едешь продавать ее на центральную площадь?

– Да.

– Продай мне. – Старушка посмотрела сквозь него слепыми глазами.

– А зачем вам эта картина? – Парень уже пожалел, что задал такой невежливый вопрос.

– Буду смотреть на нее и радоваться. – Как ни в чем не бывало, ответила старушка и улыбнулась.

– Дарю. – С излишним рвением выдал парень и поспешно выбежал на следующей остановке. Рядом с этой бабушкой ему вдруг стало неуютно. Он вспомнил свои слова, в которые он так яростно пытался убедить остальных «Картина должна быть наполнена смыслом. Она должна давать повод для размышлений. Зачем рисовать цветы? Все и так знают, что они красивые».