Карточный домик

Кэнди Элен

— И инвалид.

— Перестань! Немедленно перестань! — закричала Бритни. — Я не хочу этого слышать!

— Тебе просто меня жалко, ведь так? Ты не воспринимаешь меня как мужчину. Я для тебя взрослый ребенок, да?

— Нет, это не так! — Бритни встала с дивана и подошла к камину. Танцующие язычки пламени успокаивали ее.

— Я слышал твой разговор с Джимом. Ты сказала, что я тебе нравлюсь. Это так? Или ты сказала это, чтобы позлить Джима, своего бывшего любовника?

— При чем здесь Джим? У меня нет ничего общего с ним! — Бритни повернулась

лицом к Уилу.

— Может, сейчас и нет, но до этого было. Хотя мне все равно. Я спрашивал тебя не об этом. — Уил потер глаза и, подняв голову, попытался разглядеть очертание фигуры собеседницы. — Так я тебе нравлюсь?

— Да, Уил. Ты мне нравишься, — шепотом призналась она. — Ты мне нравишься. И я тебя не жалею.

— Прости, но я не верю.

Бритни усмехнулась и села на диван. Несколько минут они сидели молча. Каждый о чем-то думал и равнодушно глотал чай. Потом Бритни поставила кружки на стол и обхватила руками свои колени. Прошло еще минут десять в полном молчании. И Бритни не выдержала:

— Я тебе докажу, черт возьми! — Она взяла ладонями лицо Уильяма и коснулась его губ своими губами. — Ну что? Теперь веришь? Я бы никогда не сделала этого из-за жалости!

Она резко встала, взяла в руки пустые кружки и ушла на кухню, оставив Уильяма одного.

Дождь сильными потоками падал с крыши и омывал огромные окна кухни. Бритни сразу же представила, будто бы она находится внутри водопада и наблюдает за течением воды. Красивое зрелище.

— Я хочу тебе помочь. — На кухне внезапно появился Уильям. — Позволь мне. — Он подошел к Бритни так близко, что она почувствовала его горячее дыхание.

— Тут всего две кружки. Я справлюсь! — Она усмехнулась.

— Я не про кружки. Я говорю, что хочу тебе помочь забыть Джима. — Сильные руки Уила обвили тонкую талию Бритни.

— При чем здесь Джим?

— Не обманывай, прошу тебя, — шепнул он и поцеловал ее в щеку. — Мне нравится твой запах. Запах твоего тела. — Он коснулся губами ее шеи и потом еще и еще раз.

Одной рукой он крепко прижал ее к своей груди, другой нежно водил по шее, едва касаясь кожи.

Бритни закрыла глаза.

— Зачем ты это делаешь? — тихо спросила она, но, когда ее губ коснулись горячие губы Уила, тут же замолчала.

Ее тело напряглось, но по мере того как поцелуй углублялся, напряжение постепенно пропало, сменившись другим чувством, чувством, заставляющим голову кружиться и ощущать, как внизу живота порхают бабочки, щекоча своими крыльями.

Его руки крепко обняли Бритни за талию. Он продолжал целовать ее нежно, как будто боялся сделать больно или спугнуть. Бритни одной рукой обвила его шею, а другой провела по щеке, потом запустила пальцы в жесткие русые волосы. Откинув голову назад, она снова приоткрыла чуть сомкнутые губы. Ей захотелось, чтобы Уильям снова поцеловал ее так же нежно и трепетно, так, как никто и никогда еще не целовал ее.

— Прости, если я так настойчиво повел себя, — хрипло проговорил Уил, оторвавшись от губ Бритни.

—

Не извиняйся. Никогда не извиняйся, — шепнула она и снова коснулась его губ.

За окном плотной стеной шел дождь, закрывая гостиничный домик от любопытных глаз. Казалось, будто больше нет никого в этом мире, кроме целующейся пары: независимой молодой женщины и идущего на поправку больного мужчины.

18

На следующий день в больнице Святого Петра Уильям и Бритни зашли в лифт, держась за руки. Когда двери закрылись, Уильям, прижимая к себе Бритни, нежно поцеловал ее в щеку.

— Ты волнуешься? — спросила она.

— Нет. Со мной рядом ты! — признался Уильям. — Сейчас мне кажется, что ты улыбаешься. Это так? — Он не видел лица Бритни, оно казалось ему размытым. Только слабое очертание фигуры, тусклые цвета и радужные круги вокруг яркой лампы, освещающей кабинку лифта.

Но он хотел верить, что ему становится лучше. Однако изменений не происходило. Надежда всегда должна присутствовать в сердце. Только с ее помощью можно добиться успеха. Даже победить болезнь.

Двери лифта распахнулись, и Бритни повела Уильяма к кабинету доктора Манреса.

Кабинет находился на четвертом этаже корпуса «А», и поэтому, чтобы туда попасть, Бритни и Уил пересекли просторный холл, поднялись еще на два лестничных пролета и остановились в прохладном коридоре, в конце которого и был кабинет Манреса.

Постучавшись в дверь кабинета из мутного стекла, Бритни услышала голос доктора и зашла вместе с Уильямом.

Однако она не увидела доктора Манреса, на его месте был другой человек, намного старше, с небольшой бородкой и в очках, чем-то напоминавший лекарей прошлого столетия.

— А мы можем увидеть доктора Манреса? — спросила Бритни, оглядываясь по сторонам в надежде, что Манрес появится из-за ширмы.

— Теперь я вместо него, — сказал пожилой человек и встал со стула. — Меня зовут доктор Линкли.

— А доктор Манрес? Он уволился?

— Манрес… — Линкли замялся, теребя себя за козлиную бородку, видимо подбирал нужные слова, чтобы не напугать пациентов. — Доктор Манрес хороший доктор. Он профессионал. Он мог за несколько дней вылечить человека от страшной болезни.

— Манрес умер?! — воскликнула Бритни.

— Нет, не умер. Что вы? — Доктор небрежно махнул рукой в сторону Бритни. — Вы разве не читаете газет? Не смотрите новостей?

Бритни отрицательно покачала головой и недовольно переступила с одной ноги на другую.

— Доктор Манрес профессионал, — начал было Линкли, но Бритни его резко оборвала:

— Доктор, не тяните! — Бритни не любила, когда вступительная часть занимает слишком много времени и не несет никакой информации. Она и так знала, что дотошный испанец хороший профессионал. Но что же он сделал? Продавал больных людей на органы? — О ужас! — не ожидая от себя, воскликнула Бритни и прикрыла ладонью рот. — Доктор, только не говорите, что Манрес…