Карты Любви : Священник
Шрифт:
– Что?
– Я люблю тебя, ягненок.
– Я резко втягиваю воздух.
– Ты - моя идеальная вторая половинка. Моя во всех смыслах, и я исповедую это перед самим Господом. Выходи за меня.
И как я могу сказать нет? Да и с чего бы? Я принадлежу ему: разумом, телом и душой. Ему принадлежит каждая клеточка меня. Он сотворил меня - сформировал по своему подобию. Я доверяю ему все, чем являюсь.
Я вкладываю нож ему в руку и хватаю его за запястье, прижимая к груди. Острие ножа касается моей кожи.
– Да. Я выйду за тебя, Джудас. А теперь порежь меня.
– И он делает
Эпилог
СЕЙНТ
Взглянув на часы, я делаю глубокий вдох и поднимаюсь по ступеням церкви Святой Марии.
Я понятия не имею, зачем меня вызвали, и меня бы здесь не было, если бы просьба исходила от кого-то другого, кроме матери. Идя по проходу, я вижу маму, моего отца и Джудаса, собравшихся перед Богородицей.
– Что все это значит?
– спрашиваю я.
Все смотрят на меня, а мать бросается вперед, притягивая меня в объятия, чтобы я не ушел. Из всей моей семьи она - единственная, кого я искренне люблю. Она справедливая, набожная католичка, благословенная в глазах Бога. Мои отец и брат - грешники, а Джудас худший из них всех, насмехается над церковью, класть он хотел на все, на чем она стоит. Проповедуя слово Божье и греша под самой его крышей.
– Джудас хочет сделать объявление, - она улыбается, словно только что выиграла в лотерею, и мне остается думать только об одном, что могло бы сделать ее такой счастливой, - это возможность иметь внуков.
– Я женюсь, - говорит Джудас, и мать начинает визжать, размахивать руками и обливаться слезами.
Я ловлю взгляд Джудаса и не отпускаю, готовый стать свидетелем того, как он начнет юлить.
– И кто эта несчастная женщина?
– хотя, конечно, спрашивать не нужно. Я поворачиваюсь на звук шагов по каменному полу церкви.
В дверь входит женщина, солнечный свет разливается вокруг нее, словно божественное явление. Когда она делает еще несколько шагов, я вижу кремовое, а не белое, платье, которое заканчивается чуть выше ее колен. Темные волосы мягкими волнами падают ей на плечи, контрастируя с бледной кожей. Она миленькая. Делайла Томас. Конечно, я определенно знаю, кто она. Я бы не стал просить своего брата убить ее, а потом не следить за каждым дюймом ее жалкой жизни. Она - никто. Обычная во всех смыслах. Другая девчонка, блондинка, идет за ней, улыбаясь всем и ныряя на скамью по другую сторону прохода.
Делайла смотрит на моего брата, и ее глаза просто светятся. Она словно героиновая шлюха, которая ищет дозу. Я улыбаюсь. А он хорош. Он так окрутил ее, что она думает, будто он сам Господь Бог. Да, я вижу, как грехи цепляются за нее, словно плащ. От нее пахнет богохульством Джудаса.
Когда я смотрю на брата, его взгляд перемещается на меня, и на его губах появляется самодовольная улыбка. И мне становится любопытно. Она - его грех, моя добыча. Но есть правила, исключения, и семья – это единое целое. Значит, он женится на ней, чтобы спасти? Как мило. Как трогательно.
Она подходит к нему и берет его за руку. Откуда-то выходит другой священник, и я сажусь на скамью рядом с мамой. Она икает, вытирая слезы, когда они повторяют друг другу клятвы. Я внимательно слежу за тем, как Джудас смотрит на нее, когда говорит, что любит и дорожит ею. Ох, это слишком хорошо. Он действительно любит ее. Я не был уверен, что мой брат способен на это, в конце концов, мы очень похожи. Он слаб из-за нее.
Так же как и ее тезка Далила, отрезавшая Самсону волосы и укравшая его силу, она - его слабость. Интересно.
– Ох, - мама хватается за сердце, когда они целуются.
– Я так рада за него. Она сделает из него порядочного человека.
– Ты хоть знаешь эту девушку?
– Она кажется очень милой, Сейнт. Будь вежливым.
Я не знаю, зачем она сотрясает воздух впустую или думает, что ее просьбы будут услышаны. Пора бы уже все знать. Поднявшись, мама подается вперед, как только Джудас и Делайла отрываются друг от друга. Она обнимает девушку, а отец пожимает Джудасу руку. Затем мой брат подходит ко мне, и эта самодовольная улыбка все еще на месте.
– Она должна быть мертва, - говорю я.
– Да, но теперь она семья.
Я почти уважаю его за это. Почти.
– Хорошо сработано, - я подхожу к нему ближе, понижая голос.
– Но теперь ты должен мне два греха.
– Ты можешь получить только один...
– Я меняю правила.
– Он открывает рот, чтобы сказать мне, без сомнения, что так нельзя.
– И я могу. Действуй осторожно, брат. Теперь у тебя есть слабое место, - я киваю в сторону Делайлы, которая все еще задерживается рядом с моей матерью. Челюсть Джудаса напрягается, и я улыбаюсь.
– Два греха, брат. Наслаждайтесь медовым месяцем. Я скоро скреплю этот второй долг кровью.
Его глаза встречаются с моими, между нами наступает временное перемирие. Он даже не подозревает. Он должен мне, и я намерен поквитаться.
Конец
Notes
[
<-1
]
Джудас – аналог библейского имени Иуда. В христианстве один из двенадцати апостолов, учеников Иисуса Христа; единственный выходец из провинции Иудея среди апостолов, остальные были галилеяне[2]. Согласно Евангелию от Иоанна, был казначеем их общины: ему был вверен ящик, в который опускались приношения[3]. По словам Иоанна, пользуясь должностью, Иуда подворовывал[3]. На последней трапезе Иисус ему подал, обмакнув, кусок хлеба и «сказал ему: что делаешь, делай скорее»[4]. После чего Иуда вышел[5] и предал его, выдав первосвященникам за 30 сребреников. Загадка его перехода от апостольства к предательству — сюжет многочисленных богословских и художественных произведений
[
<-2
]
Делайла – аналог библейского имени Далила. Женщина, предавшая Самсона. Вызвав своей красой его беззаветную любовь и преданность, и выдав секрет богатырской силы Самсона, Далила предала его злейшим врагам, филистимлянам.