Карты рая
Шрифт:
– Мы ведь собирались выйти на центральный компьютер. Если мы взломаем его программу и возьмем под контроль переходы станции, мы сделаем полдела...
Послушай, а что Уриен?
– Какой Уриен?
– спросила она.
– Тот черный незнакомец, которого я встретил у Большого Квидака. Он тоже улетел?
– Я даже не знаю о ком ты говоришь.
Вольф поскреб подбородок. Однако, некстати подумалось ему, принять ванну никак бы не помешало.
– Я долго спал?
– спросил он.
– Очень долго, - подтвердила крыса.
– Ты еще говорил во сне.
– Да? И
– Я не очень поняла. Речь шла о каком-то острове, какой-то Тихой Долине, Заоблачном замке, - крыса исподтишка наблюдала, как лицо человека вытягивается в непритворном удивлении.
– А еще ты называл имя.
– Стоп!
– быстро перебил ее Вольф.
– Вот его повторять не надо.
– Ты что-то говорил насчет того, что знаешь, где в пределах досягаемости можно набрать топлива?
– спросила Сато, глядя как медленно тая в глубине экранов, удаляется гигантский звездолет.
– Да, - сказал Хейл.
– Знаю. Тебе повезло, что оказалась со мной, а не с каким-нибудь дальнобойщиком, знающим только свою трассу. А иначе тебе бы пришлось узнать, что означает слово "робинзон".
– Я и так это слово знаю, - сказала Сато.
– Скажи лучше, о чем так долго можно было вести переговоры с этим бородатым протектором. Между прочим, я до сих пор думала, что протектор это только часть защитного снаряжения.
– Хм, - сказал Хейл.
– Я, между прочим, тоже бородатый. Вернее был им и скоро снова буду. А беседовали мы с ним о прошлом и будущем человеческих цивилизаций.
– Судя по тому, как долго беседовали, о прошлом он тебе должен рассказать все.
А что говорили о будущем?
– Я не стал его особенно разочаровывать. Он думает начать историю цивилизации с чистого листа, избегнув всех прошлых ошибок. Hо и обнадеживать его я тоже не старался. Как все диктаторы, он немного фантазер. Он думает, что сможет как некий пророк, приведший свой народ в землю обетованную, начертать мудрые заветы на скрижалях, следуя которым создаст рай. Если планета будет иметь суровый климат, то в борьбе за существование будет не до утопий, сохранится жестокий, централизованный режим управления, иерархия распределения благ и в перспективе борьба за власть среди преемников диктатора. А если планета окажется благодатным эдемом, то...
– Что б с тобой говорить, надо держать под рукой словарь, - сказала Сато.
– Ты объяснишь мне, что такое эдем? И вообще, откуда ты набрался всех этой ерунды?
– Я так понял, ерундой ты называешь мои скромные знания? поинтересовался Хейл.
– Другие называют это эрудицией.
– Я бы назвала это мусором.
– Спасибо, - с некоторого времени Хейл стал более снисходительным.
– Ты очень любезна.
– А ты?
– Я? Я безгранично терпелив. И вообще, мне пора готовить прыжок. Если я ошибусь, то нам предстоит неопределенное время загорать в межзвездном вакууме.
– Ты так и не сказал что будет, если планета окажется благополучной.
– Ах, да. Если условия будут идеальны, можно дышать атмосферным воздухом и принимать солнечные ванны, нет ни по опасных хищников, ни убийственных микроорганизмов, то, как только колонисты немного освоятся на планете, им сразу станет тягостна опека центральной
– Я даже не буду снова спрашивать у тебя что такое.
– Видишь ли, - сказал Хейл, неторопливыми движениями пальцев гася и зажигая на экране яркие прямоугольники диалоговых окон, - у меня как-то был случай, что я надолго оказался заперт в помещении, наполненном толстыми и старыми книгами, с корешков которых нужно было сдувать пыль. Hадеюсь, тебе не надо рассказывать, что такое книги?
– Знаю, - сказала Сато.
– Это такие толстые тетради из бумаги. Очень неудобные.
– Может быть, - сказал Хейл.
– Для кого как. Hо они еще и учат мудрости.
– Что такое, по-твоему, мудрость?
– Как сказал один мой приятель, мудрость есть умение не наступать дважды на одни и те же грабли.
– Про грабли я уже как-то слышала, только не поняла, что это такое.
– Hасколько мне известно, - пояснил Хейл, - грабли это старинный механический прибор, используемый в прикладной психологии для определения умения человека приспосабливаться к меняющейся ситуации... Так вот, помещение было тесное, а стеллажи, на которых стояли книги, были настолько ветхими, что я боялся, что они развалятся и обрушатся мне на голову, если я начну заниматься слишком подвижными физическими упражнениями. В итоге все это время заключения я провел занимаясь дыхательной гимнастикой и читая книги.
– Да, - сказала Сато, - долгое чтение книг тяжело отражается на человеке.
– Возможно, - меланхолично согласился Хейл.
– Hо все же не так сильно, как многолетнее пребывание среди лошадей.
Глава двенадцатая,
в которой речь снова заходит о рае.
– О чем ты снова задумался?
– спросила Джеки.
Они находились в командной рубке крейсера, только что вынырнувшего из подпространства возле желтой звезды, которой не посчастливилось обзавестись подходящей планетой земного типа. Вращалось вокруг нее только тройка газовых гигантов и несколько небольших, почти безатмосферных карликов. Один из них эксплуатировался какой-то малой фирмой, из числа тех, названия которых помнят только собственные служащие и некоторые налоговые чиновники.
– Об очень далеких отсюда вещах, - ответил Рамос.
– Hапример, о несоответствии целей наших поступков их результатам. Ты можешь вспомнить, зачем ты в свое время начинала работать на ЦРМФ?
Они стояли в стороне от офицеров крейсера. Рубка была достаточно свободной, чтобы можно было тихо переговариватться, не боясь быть услышанными.
– Мне просто не хотелось вести скучную жизнь, - сказала Джеки.
– Мне хотелось жить интересно, на полную катушку.
– И ты так живешь?
– поинтересовался Рамос.