Касание пустоты
Шрифт:
Мне почему-то стало смешно, я представил следы, как на снегу, протянувшиеся по всей галактике. И Шерлока в кепке и с трубкой, изучающего эти следы через лупу.
– Ну давайте, пойдем следить, – я махнул в сторону лаборатории. – Следопыты…
Из лаборатории убрали все оборудование, а вот лидаров там было уже несколько.
– Смотри, – Райли зашел со мной внутрь, – там за стеной обычная комната типа кладовки. В ней мы тоже поставили лидары. Давай ты туда «сходишь»? Не лезь в электронику, просто прогуляйся туда-обратно.
Я кивнул. Райли вышел. Я изучал стену. Мечта чуть ли не каждого
Я легко коснулся стены. Это простое действие не потребовало никаких усилий. Я прошел насквозь. Увидел ведро и швабру. Стеллажи со средствами для уборки. Лидары. Они светили в меня. Мне нравятся лидары. Я отвернулся от них, коснулся стеллажей.
Браслет не пищал.
Я сунулся в пачку с порошком для кафеля. Я мог не только смотреть. Стоит приложить небольшое усилие, пачка порвется, и порошок посыпется вниз, вот как сейчас. Я улыбнулся. Если подуть, он будет похож на снег, начнет кружиться по комнате, ляжет белым слоем на пол.
Браслет слабо пискнул и снова затих.
Я дунул на порошок, и он закружился.
Я пошел назад. По дороге поправил немного швабру, сдвинул банку с чистящим средством. Вошел в основную лабораторию, неся с собой снег из порошка. Вернулся в себя. Вздохнул. Раз, второй. Перестал фонить. Открыл глаза.
– Офигенно, – выдохнул динамик.
По полу стелились следы порошка – от места в стене, через которое я, видимо, прошел, до того места, где сейчас стоял. В воздухе тоже немного витала взвесь. Я чихнул, и порошок полетел по всей комнате.
– Вот это сейчас получился шедевр! – восхищенно раздалось из динамика.
Команда стояла, приклеившись к мониторам. На двух шел повтор видеозаписи, на трех других ползли какие-то цифры и графики.
– Пойдем, осмотрим тебя в медблоке. – Виктор кивнул на выход, но я наотрез отказался. Чувствовал себя отлично, вместе со всеми хотел посмотреть видео и пообсуждать анализ первых данных с приборов.
Хотя о последнем тут же пожалел: пока все обсуждение велось в терминологии, которую я еще не научился понимать. Лео поймала мой блуждающий взгляд и подошла с другого конца комнаты.
– Лингвистам тоже непросто. Пошли пить чай?
Но чаю я не хотел. В итоге мы улизнули из лаборатории и вышли в вечерний парк. Земля вокруг дорожек подернулась инеем. Облака на небе рассеялись, и где-то там должны были светить звезды, но желтые фонари мешали их разглядеть. Шли мы молча, каждый думал о чем-то своем. В мыслях мелькнуло, что, несмотря на резервацию, угрозу нашим жизням, неудавшуюся космическую экспедицию, я был почему-то счастлив. Ну почти. И та магия, что творилась в лаборатории, стоила всех потерь и невзгод. Это было так удивительно.
Лео слегка опередила меня и сейчас стояла под фонарем, что-то разглядывая в руках. На ее лицо падал локон, выбившийся из прически. Она тряхнула головой, убирая его, и посмотрела на меня. Я еле успел отвести взгляд в сторону, не хотелось ставить ее в неловкое положение тут, взаперти. Мои эмоции – только моя проблема.
– Смотри, какой красивый узор из
Я лишь молча кивнул.
Зайдя утром в столовую, за одним из столиков я заметил хмурого Райли. Он выглядел невыспавшимся и сосредоточенно размазывал еду по тарелке. Не спрашивая разрешения, я подсел к нему и заказал себе две чашки кофе, так как есть совершенно не хотелось.
Райли какое-то время был погружен в свои мысли, потом, будто очнувшись, поднял на меня глаза.
– А скажи, Лёх, это сложно, то, что ты делаешь во время экспериментов?
Я усмехнулся на «Лёх» – Виктор, похоже, этим сокращением заразил всю экспедицию.
– Мне несложно. Но объяснить, как я это делаю, не могу. Механизм происходящего для меня совершенно не ясен. Может, вы, физики, собрав все данные, выведете какую-то рабочую гипотезу. Только на это и рассчитываю.
Райли только теперь заметил мои две чашки и удивленно поднял брови.
– Может, и нечего изучать, ты просто заливаешь в себя топливо, – он кивнул на кофе, – и обгоняешь время.
– Может, – я улыбнулся, представив эту картинку.
После завтрака мы пошли смотреть на разбор полученных в экспериментах с порошком данных. Я долго делал умный вид, наблюдая, как физики разбирают на графики огромную таблицу с числами, потом понял, что надувать щеки бесполезно. Но уйти мне не дали. Райли предложил написать обработчик для уже распределенных по категориям данных, и я завис в лаборатории до позднего вечера. Все уже разошлись, когда я, несколько раз проверив результаты работы программы, наконец решил, что с меня тоже хватит.
В гостиную не пошел, захотелось пройтись, немного проветрить мозги. Улица встретила морозным воздухом, наполненным взвесью снежинок. Из-за того что к вечеру похолодало, снежинки сыпались маленькие и колкие, так и норовящие попасть за шиворот или залететь в глаз. Спрятавшись от них под капюшоном куртки, я, не задумываясь, куда иду, брел по дорожкам, пока не вышел к пруду, еще не покрывшемуся льдом.
На черной глади качались несколько опавших листьев. Я сел на корточки, хотел коснуться пальцами воды, но не успел этого сделать. Организм сам потянулся к озеру. Я, оставаясь на месте, уже касался ледяной глади, погружался в нее. Сквозь толщу воды видел оранжевые фонари. Различал структуру жидкости, молекулы, распадающиеся на атомы. Проходя через это великолепие, внезапно коснулся илистого дна. Вздрогнул. Погрузился в него.
Вяло пискнул браслет.
Ил мне не понравился, поэтому двигаться глубже я не стал, покинул дно. Но воду – нет. Разбил ее на капли, создал из них свой рисунок.
Браслет пискнул еще раз.
Я словно дунул на воду, и капли, закружившись, сложились в искрящуюся спираль, похожую на фрагмент известного вангоговского пейзажа.
Браслет запищал в полную силу.
Я потерял себя. Нужно было возвращаться, но куда? Вокруг меня вода.
Браслет пищал.
Я занервничал. Тут, в парке, никто не придет мне на помощь, выкручиваться надо самому. И я, вспомнив, что умею дышать, вдохнул морозный воздух. Раз, другой. Потянул к себе всего себя. С сожалением покинул воду, но запутался в ветках прибрежных кустов.