«Каскад» начинает прорыв
Шрифт:
– Как он насчет денег?
– Вот по поводу денег могу сказать, что жадноват. Каждый рубль считает. Но он ведь собирается жениться… Не могу поверить, что он продался «духам»!
– Тогда кто? Давай думать дальше!
Капитан долго сидел, задумавшись. Седой успел выкурить две сигареты за это время.
– У других офицеров роты просто не было возможностей завязать какие-то контакты с боевиками, – медленно и все еще задумчиво заговорил капитан. – Только старший лейтенант Баранов выезжает с колонной в Буйнакск. И после каждой поездки он рассказывал,
– Хасав-Юрт? Можно сказать, прифронтовой город. И там живут акинцы – этнические чеченцы. А кафе – хорошее место для вербовки. Раз угостил «голодного» офицера, два угостил – вот уже отношения и завязались… Сколько он уже ездит старшим колонны?
– С октября девяносто девятого. С первых дней, как мы вошли в Ножай-Юрт.
– Более полугода… Срок для вербовки предостаточный. Так, капитан, я доложил о происшествии коменданту, и он вызвал сюда особиста. Мы должны осмотреть все вещи: сумки, рюкзаки, вещмешки офицеров роты. Но, конечно, особое внимание – вещам Баранова. Мы сможем отправить лейтенанта с каким-нибудь поручением на час-полтора, чтобы иметь возможность осмотреть его вещи?
– В этом нет проблемы. Он со вчерашнего дня в Буйнакске. Колонну ждем только к вечеру. А остальные офицеры заняты с личным составом. В канцелярии сейчас никого нет.
– Тогда все! В канцелярию зайдем каждый в отдельности. Вход в ваше спальное помещение через канцелярию?
– Так точно! Дверь из канцелярии ведет в наше спальное помещение. И все наши вещи хранятся там.
– Значит, ждем особиста и двигаем! До его приезда сидим здесь.
Через полчаса подошел Стас, страховавший их от посторонних глаз.
– Командир, там на КПП тебя спрашивают.
– Проводи сюда.
Вновь прибывший коротко представился:
– Департамент военной контрразведки. Майор Дощечкин Сергей Николаевич. Что тут у вас?
Седой коротко доложил о радиоперехвате во время спецоперации и возникших подозрениях. Внимательно выслушав предложения Седого, майор сказал:
– Принимается. Только порядок движения изменим: я захожу в канцелярию вместе с командиром роты, поскольку меня все равно никто здесь не знает, а вы идете вслед за нами через пару минут. Да, кто-то должен нас подстраховать от неожиданного вторжения в канцелярию посторонних лиц.
– Прапорщик Шульгин, – ответил Седой. – Задача ему уже поставлена.
– Что ж, вперед! – скомандовал особист. – Ведите, капитан!
Старший лейтенант Баранов был юн возрастом и непомерно жаден. В его запыленной сумке, стоявшей под койкой, оказалось нехитрое двойное дно, сделанное из поролоновой камуфлированной пластинки, отрезанной от складного снайперского коврика и плотно уложенной снизу основного дна сумки. Когда пластину извлекли, глаза капитана Алексеева широко раскрылись от удивления: на дне лежали четыре плотных пачки долларов, зарядное устройство для японской радиостанции «Kenwood», два новых запасных аккумулятора и плотный мешочек из
– Значит, он взял ее с собой в Буйнакск, чтобы связаться в дороге с хозяевами.
– Но это ведь портативная радиостанция! – воскликнул капитан. – Она не может работать отсюда на несколько километров!
– Подожди, капитан, – перебил его Седой. – Напротив канцелярии – группа связи. У них наверняка на крыше стоит мощная приемопередающая антенна. Он мог использовать ее как ретранслятор. А мог вообще подключиться к ней. У «духов» достаточно умельцев, чтобы сделать какой угодно переходник.
– Так, и что в итоге? – Особист переписал все обнаруженное в блокнот и задумался.
– Жесткое мгновенное задержание сразу по прибытии колонны, чтобы вогнать в состояние страха, изъятие радиостанции, а дальше уж ваша работа – документирование и все прочее… – сказал Седой.
– Ну, вы его сейчас так спеленаете, что с ним невозможно будет разговаривать! Мне это не нужно.
– Да что вы, товарищ майор! – удивился Седой. – Уж мы-то знаем, как брать «языка», чтобы он был как можно более разговорчивым!
– Ладно, действуйте…
Колонна прибыла около 18–00. Разведчики мгновенно выдернули старшего лейтенанта Баранова из кабины «Урала», легонько приложив лицом в густую пыль, а дальше все пошло как по нотам… Через полчаса Баранов сидел в канцелярии и, размазывая слезы по грязному лицу, давал «чистосердечные» показания. И был он похож в это время на большого обиженного ребенка, у которого отняли его любимую игрушку…
Седому нисколько не было жаль его, и он ушел из канцелярии, не в силах видеть это заплаканное, обиженное лицо.
Глава 30
06 апреля 2000 г. 05–40.
В окрестностях горного селения
– Амир, селение оцеплено, – прозвучал в наушнике рации доклад Аббаса, группа которого перекрыла выход из селения к лесу.
– Ждите команды! – приказал амир Кабир, чья стать полностью соответствовала его имени, которое переводилось с арабского как «большой». Он и походил на большого медведя: двухметровый, сутулый, с неимоверно широкими плечами, заросший до самых глаз курчавой каштановой бородой с густой проседью. Он был афганским таджиком, жестоким и коварным по отношению к неверным…
В селении, видимо, заметили передвижения групп наемников, и на мост, перекинутый через речушку Гумс, вышли трое стариков. Один из них был в серой каракулевой папахе, обтянутой зеленой лентой, – свидетельство того, что он совершил хадж в Мекку. Мулла селения. Один из стариков размахивал белым платком и что-то кричал, но крика его из-за расстояния нельзя было разобрать.
Амир Кабир вышел из зарослей и направился к старикам. Увидев араба, старики удивленно переглянулись.
– Почему вы окружаете селение? – спросил мулла. – Разве у нас с вами война?