Каслфор. Лабиринт обмана

Фаблер Лана

– Кэл, не все так однозначно, – попытался смягчить его гнев Адам. – Может, стоит для начала поговорить с ним?

– Ну, это ты у нас дипломат, – фыркнул Кэл. – А я предпочитаю другие методы.

Дейл об этих методах хорошо знал, потому, случайно заметив Кэла вдалеке, напряженно поджал плечи и отвел взгляд. Марлон тоже покосился в сторону бывшего лучшего друга и вальяжно приобнял Дейла за плечи.

– Ты же помнишь о нашем уговоре, Стаффорд? – по-змеиному прошипел он.

Дейл с трудом справился с желанием

отшвырнуть от себя его руку и пробормотал сквозь зубы:

– Ты умеешь убеждать, Тейдж.

– Держись меня, и все будет в порядке, – с обманчивым дружелюбием сказал Марлон. – Харди любит махать кулаками, но мозгов у него маловато. Мы его раздавим в два счета, если будем действовать обдуманно и слаженно.

На это Дейл промолчал.

– Рестлер теперь с Харди, – тихо произнес Дэниел Джонс, когда они всем клубом направились к административному корпусу, возле которого стояли Адам и Кэл.

– И что, испугался? – с издевкой отозвался Марлон.

– Он разбросал наших как детей, а потом зарезал Кингстона, – Дэниел поежился, исподлобья глянув на безобидного с виду Адама. – Он смахивает на серьезную угрозу.

Марлон остановился, и весь клуб был вынужден последовать его примеру. Дэниел пожалел о сказанном, когда Марлон подошел к нему вплотную с таким лицом, словно готовился свернуть ему шею. Дейл отвел глаза, не желая наблюдать за чужим унижением.

– Единственная угроза в этой школе – это мы. Кому и стоит бояться, так это им, потому что я не остановлюсь, пока не раздавлю каждого, кто встанет у меня на пути. Ты понял?

– Да, – смиренно ответил стушевавшийся Дэниел.

– Прекрасно, – оскалился Марлон, и они возобновили движение. – Ну что, Харди? – громко воскликнул он, чтобы Кэлу было его слышно. – Уже готов оказаться за решеткой?

– А ты, я смотрю, соскучился по больничной палате? – лениво отразил нападение Кэл.

– Ты сам-то давно из нее выполз? – хмыкнул Марлон.

– Посмотрим, кто еще будет ползать, – дернул плечом Кэл. – Такому ничтожному подонку, как ты, только это и остается. На большее ты не способен. А, ну еще помыкать слабаками и стоять в сторонке, пока по твоему приказу толпа избивает одного.

Марлон замедлил шаг и с намеком кивнул на мрачного Дейла, который прятал глаза.

– Я и Стаффорд в курсе того, что случилось в тот вечер на самом деле, – Марлон знал, что его слова поймут только они трое. Вечер смерти Спенсер. – Не боишься, что все всплывет? Ты ведь и так под обвинением. А если откроется еще парочка пикантных подробностей, то тебе не избежать полосатого костюмчика даже при всех бабках твоего папаши.

– Ты лучше за себя переживай, – процедил Кэл. – Когда я до тебя доберусь, тебе понадобится костюмчик лишь затем, чтобы лечь в гроб.

Марлон неприятно рассмеялся и вошел в административный корпус, а Дейл быстро посмотрел на Кэла, обжегся о его обвиняющий взгляд

и поспешил скрыться за дверью. Как ему все объяснить? Как доказать, что он его не предавал?

***

Затащив, наконец, чемодан на второй этаж Черри Хилла, Габриэль провела ладонью по взмокшему лбу. Быть сильной и независимой здорово, когда не нужно таскать неподъемные тяжести. Она полезла в рюкзак за ключом от комнаты, долго-долго возилась в его недрах и, победно вставив ключ в замочную скважину, нахмурилась, потому что он не провернулся.

– Что за?..

Она опустила ручку, и дверь с тихим скрипом открылась. Какая-то темноволосая девушка в сиреневом свитере сидела к ней спиной на бывшей кровати Ивейн, подпевала льющейся из айфона музыке и складывала вещи в прикроватную тумбочку.

– Э-э, привет, – растерянно проговорила Габриэль на пороге.

Таинственная незнакомка обернулась, оказавшись никем иным, как…

– Роксана Зейн? – удивилась Габриэль и сняла пальто, в котором ей было нестерпимо жарко. Она не глядя бросила его на кресло у двери. – Что ты здесь делаешь? Тебя переселили? Ты же вроде жила с… как ее там? Бетти Бобер. Ой, то есть Бетти Олдер.

Роксана хихикнула, потому что у Бетти из-за ее полноты и слишком больших передних зубов было обидное прозвище «Бобер», которое намертво прилипло к ней с младших классов.

– Много, кого переселили в другие комнаты, – беспечно объяснила Роксана и улыбнулась своими губами, покрытыми розовым блеском с сиреневым отливом. – Кстати, привет. Ты же не против, что я теперь буду жить с тобой? В смысле, в одной комнате с тобой.

– Н-нет, я не против, – Габриэль запнулась, потому что ей было странно думать о том, что вместо Ивейн на соседней кровати будет спать кто-то другой. – Располагайся.

– Я заняла третий ящик в комоде, – сказала Роксана, старательно раскладывая на своей тумбочке баночки, тюбики и прочую косметику. И все сиреневого цвета. Ясно, она помешана на сиреневом. А казалась нормальной девочкой. – Он был пустой.

– Еще четвертый свободен, – рассеянная Габриэль подвезла чемодан с вещами к своей кровати и расстегнула на нем молнию.

– Уже нет, я положила туда свой стайлер, еще утюжок и бигуди, – лепетала Роксана. – Ты можешь пользоваться всем, чем захочешь.

Габриэль насупилась, потому что гипертрофированное дружелюбие Роксаны уже успело ей надоесть. С этим нужно что-то делать.

– Спасибо, конечно, но ты не обязана быть со мной милой.

Заметив, что Роксана обернулась на нее с грустно-непонимающим взглядом, Габриэль поправилась.

– То есть слишком милой, пытаться угождать мне, предлагать пользоваться своими вещами и тому подобное. Зейн, мы с тобой давно знакомы, и я очень хорошо к тебе отношусь. Эти твои старания наладить контакт между нами и задобрить меня просто-напросто не нужны.