Каспар Фрай-2 (авторский сборник)
Шрифт:
– А почему не сейчас, купчик? – спросил Рыпа, зло уставившись на Каспара.
– Потому, что я тебе не доверяю, дружок, – в тон ему ответил Фрай и тут заметил лежавших кулями связанных людей.
– А это что за трофеи?
– Это наши товарищи, – немного смущаясь, пояснил Красавчик. – Ребята выпили лишнего, и, чтобы не буянили, мы их малость спеленали. Как проветрятся – развяжем.
– Брешет он все, ваша милость! Бабушкин звон все это, прикажи развязать нас, ваша милость, мы не хотим ехать!
– Ты, стало быть, Бабушкин Звон будешь? –
– Мы самые, ваша милость, вели Красавчику развязать нас, мы не хотим ехать!
– Я бы и рад развязать вас, да только не имею на это власти, возле города над вами Красавчик командует, я ведь вам даже аванса еще не заплатил, а вот отъедем на пять миль, заплачу серебро, тогда и командовать вами буду.
Красавчик с облегчением вздохнул, он боялся, что Фрай потребует оставить этих двоих и тем самым сократит командирские выплаты для главного вора.
– Тащите их на телегу, – сказал Каспар и пошел к лошадям. Шесты с привязанными пленникам подняли и понесли через дорогу. Из-за горизонта показался край солнца, лошади встрепенулись и стали бить копытами.
Каспар подошел к мардиганцам, потрепал одного по шее и, повернувшись к ворам, спросил:
– Кто из вас ездит верхом?
– Все понемногу, – пожал плечами Красавчик.
– Я, бывалочи, любил в молодости, – пробасил Бубон, сбрасывая на телегу Бабушкиного Звона. Тот выругался, ломовая лошадка дернула, но Бубон схватился за вожжи и вовремя ее придержал.
– Тогда так спрошу – кто хуже всех держится в седле?
– Я на телегу хочу, купчик, – подал голос Шрайк. – У меня в седле задница мерзнет.
– Хорошо, поедешь на первой телеге. Кто на вторую?
– Я бы хотел… – вставая возле Каспара, прошептал Лакоб.
– Нет, – так же тихо ответил Каспар. – Ты мне в седле нужен – с дубиной…
– Ну тогда я, что ли, – оглядываясь на товарищей, предложил Слизень. Он уже приметил на телегах много всякого добра и надеялся им поживиться.
– Забирайся. Теперь ты. – Каспар указал на Бубона. – Разрезай бечевку на мешках с солониной и в каждую суму клади по большому куску.
– Солонина? – обрадовался тот. – Конина небось?
– Обижаешь, дружок, свинина.
– А ты, – Каспар ткнул пальцем в Рыпу, – доставай вот из этих узлов черствые хлеба и рассовывай с другой стороны седел, в карманы сумок.
Рыпа сделал вид, что не расслышал, но, наткнувшись на полный ярости взгляд Красавчика, тотчас принялся за работу.
– А чего тут у нас? Барахлишко? Это я возьму! – радостно залопотал Слизень и начал быстро, словно крыса лапами, копаться грязными руками в вещах.
– Ну-ка сядь на козлы и притихни, – одернул его Каспар.
– Ага, прямо сейчас, – ухмыльнулся тот, вытягивая из узла новую рубаху. – О, на червивку сменяю!
Каспар оглянулся на Красавчика и заметил на его лице самодовольную улыбку, тот намеренно хотел указать работодателю его место.
– Или ты возьмешь их в узду, или не получишь серебра, –
– Слизень! – рявкнул Красавчик, и этого хватило, чтобы бандит, недовольно бурча под нос, успокоился.
– Тебя как кличут, большой? – спросил Каспар у рослого вора.
– Бубоном.
– Как тронемся, получишь фунт солонины – большие едят много.
– Нет, купчик, я сожру столько, сколько сам захочу, – ухмыльнулся Бубон, похлопывая по нагруженной до предела седельной сумке, куда он положил побольше свинины и хлебов.
– Ну-ну, – кивнул Каспар и стал помогать Лакобу пристраивать на одну из телег узлы со своими доспехами, оружием и короб со стреляльной машинкой.
Глава 27
Когда все припасы были разложены по седельным сумкам, а две свободные лошади привязаны к телеге, колонна тронулась в путь. Красавчик занял почетное место в ее главе, за ним ехали четверо его приятелей – они сносно держались в седле, и Каспар надеялся, что боль, появляющаяся у новичков после двух дней верховой езды, не заставит их поднять бунт и отказаться от похода.
Следом за конными ехал на подводе Слизень. Он косился на Каспара, но не прекращал потрошить содержимое мешков и узлов, выискивая самое ценное.
Шрайк вел себя иначе, он то и дело поднимался с козел и проверял, не подсунули ему под зад камешков или колючек. В конце концов его беспокойство стало передаваться запряженной в телегу лошади, она начала забирать вправо и визгливо ржала, словно почуяв хищника. Ей вторили шедшие за телегой мардиганцы.
– Ты чего ерзаешь? – подъехав ближе, спросил Каспар.
– Да муравьи в задницу жалят! – пожаловался Шрайк. – Убил бы всех, такие твари… Может, они с Котлеты сюда наползли?
Шрайк ткнул связанного кнутовищем:
– Эй, ты, помойка, не от тебя ли муравьи ползут?
– Да пошел ты, придурок! Развяжи меня, развяжи, я домой убегу!
– Оставь его в покое, – сказал Каспар. – На стоянке получишь новые штаны, они избавляют от муравьев.
– Правда? – не поверил вор.
– Конечно. Странно, что ты не знаешь.
Шрайк заметно успокоился, солнце стало пригревать, и в воздухе запели поздние слепни. Каспара догнал Лакоб, судя по тому, как он болтался в седле, последняя его верховая практика была давно.
– Слышь, ваша милость, может, вернемся, пока не поздно?
– А чего так?
– Черные это люди-то, погубят они нас.
– Эх, дружек, настоящих черных ты еще не видел.
– Ну посмотри, этот Бубон жрет второй кусок, экая прорва! Он нас за два дня на сухомятку переведет!
– Пусть жрет, скоро подавится.
– А этот… – до телеги было близко и Лакоб только кивнул на Слизня, – все тряпки перебрал, без драки не отдаст – что делать будешь?
– Не переживай, тут скоро за хутором справа полянка будет, сделаем там привал, и я этих ребят немного поучу. – Каспар красноречиво похлопал ладонью по рукояти меча.