Каспар Фрай-2 (авторский сборник)
Шрифт:
Ляминен вздохнул.
– Едва не убили. Хорошо я в озеро упал, они думали утоп, а я полежал на дне, всплыл да и пешком в Харнлон вернулся. В ноги полковнику упал, назад попросился, солдат я хороший, он меня обратно взял. Потом с сотней ребят через неделю разведкой пришли и сожгли Кисекаллу.
– И не жалко было?
– А меня они пожалели? Ведь половина деревни Ляминены, родственники мои. Я им из жалованья по полтора рилли отсылал, кому дом подправить, кому на свадьбу, и ничего - не отказывались, а тут бить стали и кричать «предатель»!
– Сержант вздохнул.
– Двуличные люди.
– Не
– Вон в Ливене один у меня все время заказы перехватывает.
– И у орков тоже всякое случается, - заметил Углук, прислушиваясь к тому, что происходит на улице.
– Я однажды с земляком подрался, мы вместе в западных землях наемничали. Из-за пустяка подрались, рилли не поделили. Он меня дагой в брюхо, а я его мечом. Потом два месяца на телеге отлеживался, едва за земляком не ушел. И что вы думаете? После победы над князем Ульриком наш хозяин отпустил нас до осени, и я вернулся к себе домой, а отец моего земляка, значит, спрашивает: ну и как там Гугис? А я говорю - никак, убил я его. Ну и рассказал, как дело было. И что вы думаете: отец Гугиса меня понял? Совсем нет. Через час пришли к моему дому двое братьев Гугиса и говорят, выходи, мы тебя убивать будем. Ну и вышел я, зарубил их… - Орк вздохнул.
– Пришлось раньше времени на службу возвращаться, потому что у нас в деревне этих Гугисов, как у вас Ляминенов. Идут и идут…
– М-да, - закивал Ляминен, ободренный тем фактом, что не только у него в жизни такие трудности.
– Ну что, тихо вроде?
– сказал Углук и, перешагнув через свинью, выглянул в крохотное оконце.
В перебежках от курятника к курятнику он выпил несколько десятков сырых яиц и теперь чувствовал себя хорошо.
– Тихо, - согласился Фундинул, пристраивая за спиной топор.
– Тогда пошли, нам до ворот еще ярдов двести.
Отворив вторую дверцу, через которую хозяева выносили из свинарника навоз, остатки группы покинули гостеприимный свинарник.
Впереди был еще один двор, а за ним улица, которую следовало как-то перейти.
Хрипло залаяла спрятанная в сенях собака - хозяева убирали их подальше от нервных егерей, которые осматривали подворья.
С улицы стали доноситься голоса и стук копыт, приближался очередной патруль. Ожидая, пока он проедет, Углук, Фундинул и Ляминен спрятались за забором.
– Чем это воняет?
– спросил шепотом Фундинул.
– Нормально воняет, - пожал плечами Углук.
– Наверно, свинку где-то палят.
– Это ночью-то?
– А чем тебе ночь плоха, чтобы покушать? К примеру, у меня ночью даже аппетит лучше…
– Нет, это не свинка, - покачал головой Ляминен, приподнимаясь.
– Это ветерок с моря дует.
Зловонный дым почувствовали и конные егеря, они обменялись несколькими фразами, и Ляминен сразу присел.
– О чем говорят?
– спросил Фундинул.
– Говорят, что рембуржцы их травят, лошадиные кости жгут.
– А мясо куда девают?
– недоуменно спросил Углук.
– Да враки это, - отмахнулся Ляминен и стал наблюдать за патрульными через щель в заборе. Свет от факелов заиграл на его скулах, в глазах блеснул огонь.
– Видимо, генерал выбрал для штурма северную сторону.
Сержант злорадно усмехнулся.
– Так это нам на руку, они же всех лишних с улиц на стену созовут, - заметил Углук.
– То-то и оно, - согласился Ляминен, продолжая ухмыляться.
– Пошли, а то скоро следующий патруль появится - больно они частят сегодня…
70
Дожидаться рассвета сенатору Ральеру пришлось под открытым небом, возле костра, где едва тлели сыроватые водоросли и просоленные ветки, принесенные волнами неизвестно из каких стран.
Тепла от них едва хватало, чтобы не морозило от свежего океанского ветра. Условия были не из легких, зато Ральер напрочь забыл про недавнюю тоску, съедавшую его заживо на протяжении всего плавания. Теперь сенатор дышал полной грудью, предвкушая новые победы на дипломатическом и военном фронтах.
Едва стало светать, он созвал офицеров десанта и приказал выступать. На берегу остались лишь три сотни солдат, чтобы сохранить лодки и не дать отрезать десант от кораблей.
Несколько телег удалось выкупить у местных мужиков, пока за серебро, но в успехе зеленых бус Ральер уже не сомневался. Конвендор вердийский и его помощник Пяллинен дали понять, что высоко оценят помощь гвиндосской державы, и прямо ночью отбыли в Капекслаа, искать дополнительной помощи, а Ральеру в качестве проводников оставили двух егерей. Те хорошо ориентировались в дюнах и неплохо говорили на ярити, поэтому марш на Тарду проходил без неприятных сюрпризов.
Время от времени у горизонта мелькали какие-то всадники, и офицеры десантного корпуса обращались за разъяснениями к егерям, но те лишь пожимали плечами. Обстановка была неспокойная, так что всадники могли оказаться кем угодно.
Когда войско поднялось на высокую дюну, перед солдатами во всей красе открылся замок Тарду. Переход оказался куда короче, чем предполагал сенатор, оглянувшись, он увидел свои корабли. Глубины позволяли подвести их еще на полмили к берегу, тогда при необходимости Ральер мог предъявить туземцам еще один весомый аргумент, самый сокрушительный из всех, какие были у него прежде.
Вдруг проводники заволновались и стали что-то кричать, указывая в сторону крепости.
Ральер махнул рукой, войско остановилось.
– Ваше превосходительство!
– на ходу кричал бегущий по песку егерь.
– Ваше превосходительство, там рембуржский флаг!
– Какой рембуржский флаг?
– переспросил Ральер, который еще плохо ориентировался в местных названиях.
– Флаг королей Рембургов! Тарду захвачен противником, ваше превосходительство!
– Вот незадача!
Ральер встал на телеге во весь рост и разложил взятую у шкипера трубу. Солнце поднялось высоко, и весь замок был как на ладони, а с помощью шкиперской трубы сенатор мог рассмотреть даже отдельные камни в кладке стен. Вся северная сторона Тарду представляла собой сплошную стену до самой крыши, а вот «дворовая» его часть была прикрыта не так надежно. Преодолеть ее можно было с помощью пехотного построения «черепаха».