Каспий – русское озеро. Великий волжский путь. Большая нефть и большая политика
Шрифт:
Теперь русское правительство попыталось взять в свои руки строительство железных дорог в Персии. Вопрос этот обсуждался 1 января 1874 г. (20 декабря 1873 г.) на Особом совещании под председательством канцлера Горчакова. Было признано «весьма желательным и полезным во всех отношениях» провести железную дорогу от Тифлиса до Тавриза. Участники совещания исходили из того, что персидское правительство гарантирует 6–7% годовых на действительную стоимость отрезка дороги, пролегающего по персидской территории, а русское правительство приобретет выпущенные облигации, то есть обеспечит потребный капитал. Обеспечением гарантии послужили сборы персидской
Делу придали вид частного предприятия, возглавляемого отставным военным инженером генералом Фалькенгагеном. Русский посланник должен был поддержать его ходатайство перед шахом и подчеркнуть разницу с концессией Рейтера: «Не имея широких размеров последней, оно [предприятие Фалькенгагена] тем не менее направлено к развитию промышленности и торговли Персии; оно не захватывает, подобно предприятию Рейтера, монополии всех отраслей промышленности и торговли страны и не вторгается в область правительственных учреждений».[61]
Если бы удалось осуществить этот проект, то объемы русской торговли в северной Персии стали бы преобладающими, а стратегические позиции России усилились бы. Но осенью 1874 г. шах отклонил предложение Фалькенгагена. Русский посланник объяснил этот отказ «опасением персиян полного русского влияния в [Персидском] Азербайджане». Однако срыв проекта Рейтера уже был крупным успехом русского правительства в Персии.
Между тем сама Россия интенсивно строила железные дороги в Закавказье. Так, в 1872 г. была введена в строй железная дорога Поти – Тифлис длиной в 309 верст, а в 1883 г. эту дорогу продолжили на восток до Баку и дотянули ветку до Батума. В 1900 г. Баку было соединено железной дорогой с Дербентом и Петровском (с 1922 г. Махачкала). Сам же Петровск с 1894 г. был связан через Владикавказ и Минеральные Воды с Новороссийском, Ростовом и всей имперской сетью железных дорог.
Одновременно с присоединением Туркмении к России приступили к строительству Закаспийской железной дороги. К 4 октября 1880 г. железнодорожный путь был уложен от Красноводска до Мулла-Кары, на протяжении 22,5 версты, а к началу января 1881 г. – уже до 115-й версты. В 1885 г. железная дорога достигла Ашхабада, в 1886 г. – Чарджуй, а в 1888 г. – Самарканда. Кстати, тут стоит заметить, что в начале ХХ века подавляющее большинство русских стратегических железных дорог были казенными, то есть принадлежали государству.
Интересно, что русское правительство, поддерживая интересы своих товаропроизводителей, в 1883 г. закрыло транзит для иностранных товаров по Закавказской железной дороге. А в 1885 г. был заключен договор с шахом Насер ад-Дином, согласно которому ни одна иностранная держава не могла получить железнодорожную концессию в Персии до тех пор, пока Россия не приступит к сооружению железных дорог.
Русское правительство не спешило создавать в Персии железнодорожные сети, а пока ограничилось постройкой шоссейной дороги Решт – Тегеран, закончив ее к 1900 г. В том же году запрет на строительство железных дорог западными странами был продлен еще на 10 лет. В 1900–1912 гг. были построены шоссейные дороги Энзели – Решт, Казвин – Хамадан и Джульфа – Тавриз.
В начале ХХ века русские инженеры вели изыскательские работы с целью постройки железной дороги протяженностью 345 верст от станции Алят Закаспийской железной дороги берегом Каспийского моря до Решта,
В итоге к началу Первой мировой войны в Персии вообще не было железных дорог, если не считать шестиверстной узкоколейной линии трамвайного типа от Тегерана до пригородной мечети Шах Абдул-Азим.
Глава 11Нефть, нефть, нефть!
Первый в мире нефтеперерабатывающий завод был построен в 1823 г. в России в районе города Моздок крепостными крестьянами братьями Василием, Герасимом и Макаром Дубиниными. В Америке лишь десять лет спустя были проведены первые опыты по перегонке нефти. Но, несмотря на это, в те годы освещение даже столицы России Петербурга осуществлялось американским продуктом, называвшимся сначала фотонафтилем или фотогеном. Замечу, что именно в связи с этим возникло и русское название светлого топлива – «керосин»: в то время фотонафтиль продавался в Петербурге в лавке американца Самуэля Кера, на вывеске которой было написано: «Кер и сын». Нетрудно догадаться, что население предпочло это более звучное название.
История производства русского керосина связана с именем Василия Александровича Кокорева. Он родился в 1817 г. в старообрядческой семье вологодского купца, владевшего солеварней. В 1837 г. Василий отправляется в Петербург на заработки. Там за несколько лет торговли вином он нажил огромный капитал. В середине XIX века Кокорев создал Московский торговый дом. Позднее на базе Московского торгового дома было создано Закаспийское торговое товарищество. Товарищество, получившее весьма ощутимые государственные субсидии, развернуло торговлю со Средней Азией и Персией.
По делам Закаспийского товарищества Кокореву приходилось часто бывать в Баку. Однажды его внимание привлекло указание члена-корреспондента Петербургской Академии наук известного немецкого химика Юстуса Либиха – одного из создателей агрохимии – о выходах на поверхность земли нефти и возможном ее использовании. В окрестностях Баку было множество выходов «кира» – пропитанной нефтью земли, который «армянские татары» использовали для покрытия плоских кровель своих домов.
По проекту Либиха в 1857 г. Кокорев построил в 17 верстах от Баку в местечке Сураханы завод по перегонке «кира». Завод возвели по соседству с древним храмом огнепоклонников, и работал он на даровом топливе – природном газе, который также выходил из земли в этом месте. «Сураханский огонь» был использован для нагрева перегонных реторт, с помощью которых из «кира» извлекался фотонафтиль (керосин). По совету магистра химии Московского университета Вильгельма Эйхлера Кокорев приступил к перегонке колодезной нефти, добываемой бурением в местечке Балаханы (также в окрестностях Баку).
Столкнувшись с огромными издержками производства, Кокорев пригласил для консультации молодого доцента Петербургского университета Дмитрия Менделеева. Будущему великому русскому химику были даны Кокоревым самые широкие полномочия. Менделеев имел право не только осмотреть все дело, но и решить: можно ли его сделать более выгодным или же лучше прикрыть «керосиновую лавочку».
Менделеев предложил ввести круглосуточную перегонку нефти, освоить производство эмалированных бочек, организовать нефтеналивную морскую перевозку, проложить нефтетрубопровод от завода к берегу моря. Фактически Менделеев сформулировал в виде идей, а Кокорев реализовал на практике прообраз современной нефтяной промышленности.