Кассандра
Шрифт:
— Чего тебе не спится в такую рань? Только шесть утра. Или ты уже навострился сбежать от меня?
— В последнее время снятся кошмары, которые связаны между собой, словно фильм с продолжением. Узнать бы, к чему они снятся, — задумчиво произнес Леонид.
— Самый большой кошмар — когда мужчина не замечает находящуюся рядом красивую женщину в эротическом белье, — капризным тоном сказала Богдана и откинула одеяло.
Ее розовое тело просматривалось сквозь полупрозрачное белье, а Леонид вдруг вспомнил Эльвиру, ее тело, ласки, и так ему захотелось испытать все
— Иди, милый, сюда, согрей женушку, околевшую от холода на супружеском ложе, — нежно заворковала Богдана, почувствовав его состояние, но отнеся его на счет своих чар.
— Зачем женщины, одеваясь, обнажаются? — спросил он, когда Богдана, не дождавшись реакции мужа, нетерпеливо потянула его в постель.
— Полная обнаженность в конце концов приедается, а тайна долго от себя не отпускает. Поэтому вы рыскаете, как голодный Сирко, по чужим спальням, думая найти там что-то особенное, отличающееся от того, что имеете. А на самом деле… — Она прерывисто дышала, устраиваясь на нем, освобождаясь от того немногого, что было на ней.
— Тайна манит, тайна губит, — едва слышно проговорил Леонид, прежде чем отдаться ласкам Богданы.
Он закрыл глаза и представил Эльвиру: впрочем, какая разница, если он сейчас займется сексом с Богданой? Ведь острое желание будет удовлетворено, и он сможет полностью переключиться на работу. А Эльвира — это лишние хлопоты, а возможно, и неприятности.
«Интересно, а что чувствует женщина, когда спит с разными мужчинами, испытывая и с тем и с другим оргазм? Есть ли разница, если результат один и тот же?»
Когда у них все закончилось и Леонид мылся под душем, обдумывая планы на день, он все же решился после встречи с Ксаной навестить вдову художника, убеждая себя, что это не будет связано с сексом. Но в глубине души он знал, что сам себя обманывает.
10
— Я хочу тебе рассказать очень поучительный анекдот! — закричал в трубку Стас. — Когда один чувак вытащил золотую рыбку и та решила сохранить свою жизнь в обмен на три желания, он загадал: красивую секси-жену, но чтобы была хозяйкой и умела готовить, достаток в доме и вечную жизнь. В итоге получил: две жены, пять работ и все это на вечные времена.
— К чему ты это мне говоришь? — насторожился Леонид.
— Это я к тому, чтобы ты был поосторожнее со своими желаниями. Сказка — ложь, да в ней намек… А ты у нас, добрый молодец, у красных девиц нарасхват.
— Иди проспись, а потом позвонишь! — разозлился Леонид.
— Я такое, такое раскопал, что на трезвую голову и не расскажешь! — рассмеялся пьяно Стас.
— Не утомляй меня — завтра созвонимся. У меня сейчас важная встреча.
Леонид нетерпеливо топтался на месте и бросал взгляды по сторонам в ожидании Ксаны, которая опаздывала уже на десять минут. Он попробовал вспомнить, как она выглядит, но ничего не выходило, лишь всплыло в памяти то, что, на его вкус, она была слишком худощавой и в ее наряде преобладал
— Да здравствует завтра, которое может и не наступить! — весело заорал в трубку Стас.
— Да пошел ты! — окончательно разозлился Леонид и отключился.
— У вас неприятности? — Ксана возникла рядом неожиданно и была одета так же, как тогда на «зеленке», за спиной виднелся рюкзачок.
— Нет… Прими мои соболезнования, — Леонид пробубнил заранее заготовленную фразу и хотел продолжить: — Смерть Миши…
— Похороны завтра — на Северном кладбище. Чуть было не сожгли его — собирались сунуть к дедушке на Байковое, а там уже куча близких подхоронена, — говорила девушка спокойно, буднично, уже осознав неотвратимость происшедшего. — Еле удалось уговорить не делать этого.
— Да, в таком юном возрасте смерть… — неопределенно выразился Леонид и, задумавшись, не смог закончить начатую фразу. — Нам далеко идти? Может, подъедем — мой автомобиль рядом, на стоянке.
— Никуда не надо ехать. Берите то, что взяли, и следуйте за мной.
В самом деле, не прошло и десяти минут, как они оказались возле бетонной надстройки, ход из которой, ведущий внутрь дренажной системы, был наглухо закрыт металлической решеткой.
— Похоже, поход отменяется, — обрадовался Леонид.
— Здесь нет замка, надо лишь раскрутить проволоку. — Ксана порылась в рюкзачке и достала монтировку. — Держи, думаю, это для тебя не составит особых проблем. Наши пацаны справляются с ней за секунду.
Леонид посмотрел на толстую скрученную проволоку, заканчивающуюся петлей, и просунул под нее монтировку. Ему пришлось попотеть, в одно мгновение он не уложился, но в итоге справился с задачей, хотя все это время мучился вопросом: «Зачем мне это надо?» — но так и не сумел дать себе внятный ответ.
— Переоденемся здесь — внутри мало места. — Девчонка неожиданно ему подмигнула: — Не дрейфь — в первый раз и мне жутко было туда спускаться, а сейчас даже иногда тянет. Да сам поймешь, когда окажешься внизу.
«Мы уже на “ты” перешли», — отметил про себя Леонид, посмотрел на открывшийся ход, зияющий черной пустотой, отдающий гнилью, сыростью, и поинтересовался:
— Зачем мне лезть в эти катакомбы?
— Это не катакомбы. В катакомбах добывают камень — известняк, ракушечник; хоронят мертвых.
— Хорошо, в эту канализацию.
— Опять неверно. Это дренаж, он предназначен для отвода воды.
— Очень познавательно, но я так и не понял: зачем?
— Чтобы подготовиться к встрече с Кассандрой.
— А если я не спущусь в эту канализацию, пардон, дренаж, она со мной не захочет знакомиться?
— Скорее всего, нет. — Ксана была спокойна до апатичности, тогда как Леонида распирало от злости, возможно, из-за нежелания спускаться вниз, в сырую темноту. Ему вспомнились статьи о московских диггерах, которые пугали рассказами о крысах величиной с собаку.