Каста Неприкасаемых 2
Шрифт:
«Что не так?! Почему они пропали, и что надо сделать, чтобы этого не произошло?!» — Пытаюсь рассуждать здраво, но раздражение за неудачу слишком велико, и кроме всплеска бессильной злости ничего не выходит. Где-то в глубине души я слишком надеялся, что все получится. Вот так — быстро и сразу — решится проблема сумрачных мечей, и я стану настолько сильным, что смогу не только утереть нос Сайко, но и разобраться с заносчивым грандом. Но нет, не случилось, и потому разочарование опустошительно.
Смотрю на свои пустые ладони и пробую еще раз. Результат тот же! Стоит мне лишь шевельнуть рукой как осязаемое видение исчезает.
«Сейчас полежу немного и пойду в шалаш. Нечего по ночам себя изводить, утро вечера мудренее».
Лежу вот так расслаблено и неподвижно, глаза непроизвольно закрываются, и вдруг чувствую, кто-то смотрит на меня. Приподнимаю голову и вижу человека у самого входа в храм.
«Что за черт! Кто это?! — Встревоженно вскакиваю и шарю рукой по поясу в поисках ножа. Одновременно приглядываюсь, человек явно не из простых. Вышитый золотыми узорами, длинный парчовый халат, высокая тиара, сандалии с загнутыми носами, украшенные крупными изумрудами. В руках никакого оружия, и похоже, он здесь совершенно один.
Немного успокоившись, задаюсь вполне уместным вопросом: «Откуда в этой глуши взялся такой разодетый щеголь?» Ответа, конечно же, не нахожу, а незнакомец подает знак, мол, подойди, и в то же время в моей голове звучит уверенный спокойный голос.
— Не бойся, я не сделаю тебе ничего дурного!
«Вот, наглец! — Мне становится даже интересно, — Это почему же ты считаешь, что я должен тебя бояться?!»
Иду к незнакомцу, а тот по мере моего приближения поднимается по ступеням храма, словно ведет меня за собой. Проходим полуразрушенную колоннаду, и тут, воздух как будто уплотнился и заискрил светом, как граненый алмаз. Я даже зажмурился, а когда открыл глаза, то не увидел ни развалин, ни храма. Прямо передо мной амфитеатром раскинулась огромная арена. Желтый песок, идеально отшлифованный мрамор колонн, величественные статуи и поднимающиеся к облакам трибуны, усеянные тысячами зрителей.
Пытаюсь охватить это великолепие взглядом, а где-то совсем рядом вдруг надрывно завыли трубы. Гудящие ряды публики разом поутихли, а прямо напротив, из специально устроенной ложи, донесся громкий, хорошо поставленный голос:
— О, счастливейшие из жителей Джавалгвараха, сейчас непревзойденный воин и наш великий царь Вала покажет вам, своим подданным, бесподобный пример воинского искусства и доблести.
Тольку тут я, наконец, обращаю внимание на то, что незнакомец, за которым я шел, уже стоит посреди арены. Многотысячные трибуны замерли и следят за каждым его жестом, а тот, развязав пояс, одним движением скинул с плеч свой золотой халат. Тишина вокруг стоит такая, что слышен шорох упавшего на песок шелка. Вслед за халатом царь передал слугам тиару, скинул туфли и, оставшись в одной набедренной повязке, положил ладони на рукояти мечей, заткнутых за перевязь на талии.
Еще мгновение тишины, и он поднял одну руку кверху, словно позволяя подданным выразить свой восторг. Тут же, перекрикивая рев труб, восторженно завыли трибуны. Под эту оглушительную
— Непобедимый воин и великий царь Вала против десяти приспешников Тьмы из проклятого Хранителями племени готорпов!
Ударил гонг, и царь грациозно встал в стойку. Левая рука скользнула вперед, и сверкнувший на солнце меч занял позицию дозора. Правая застыла на уровне глаз, и горизонтально направленный клинок замер в готовности поразить цель. Ноги как пружины чуть согнулись в коленях, а корпус развернулся боком к линии атаки.
Я смотрю на движения царя и совершенно непроизвольно все повторяю, словно он показывает это только мне и руководит каждым моим жестом. Встаю в такую же стойку и представляю сияющие клинки в своих руках. Небо запрокидывается над головой, солнце вспыхивает ослепляющим пламенем, и мое сознание сливается с сознанием царя. Тухнет и вновь вспыхивает свет, и я уже вижу свирепые кровожадные морды вокруг.
Я стою в темном, выходящим на арену коридоре, царь посредине заполненного солнцем и толпой амфитеатра — но он это я, а я это он!
«Нет не так! — Отчетливо врезается пронизывающая мысль. — Он исполнитель и учитель, а я зритель и ученик!»
Еще один удар гонга, и готорпы все разом бросились в атаку.
Шррр! Мягкое движение ноги вперед. Поворот! Мимо просвистело лезвие топора! Блок левой рукой! Клинок отводит в сторону смертоносный удар, и тут же выпад правой. Короткий, злой и неотразимый! Гориллоподобная морда напротив скривилась в смертельной муке!
Блок! Уход! Удар! Я скольжу вместе с царем, стремительно и элегантно как в танце со смертью.
Рассекающий удар алебардой просвистел в дюйме за спиной. Всего мгновение назад я был там и тут же вновь меняю направление. Короткие, замысловатые движения вместе с отражающей силой мечей не дают десятку озверелых тварей попасть в меня. В этом безостановочном движении я кружусь вместе с царем, соединенный какой-то немыслимой силой сознания, а мои мышцы, суставы, нервы впитывают в себя науку, запоминая каждое движение, каждый прием. Рука запоминает хватку меча, глаз — расстояние удара, ноги впитывают каждое па смертельного танца, а мозг все это переваривает и усваивает, закрепляя в памяти навсегда.
Блок! Разворот! Удар! Еще один готорп корчится на песке, захлебываясь кровью. Короткий шаг и боковое движение корпуса. Бесцельно свистит алебарда слева! Поворот. Стальное лезвие проносится справа. Блок. Укол! Третий противник рушится снопом на песок.
За красной пеленой яростной злобы в глазах врагов начинает появляться страх, и это предсказуемо. Противник неуязвим! Вроде бы вот он, бей, но нет! Он вертится как юла, так что невозможно попасть и улыбается выводящей из себя, надменной усмешкой. Словно бы говоря, вы жалкие никудышные вояки, я просто играю с вами и убью вас всех, как-только захочу!