Кастелян
Шрифт:
— Теперь, когда мы все сыты, я должен сказать еще несколько слов, — прокашлявшись, начал Дамблдор. — Первоклассникам следует запомнить, что всем ученикам запрещено ходить в лес, расположенный на территории школы. Некоторым старшекурсникам, — он посмотрел в сторону близнецов Уизли, — также полезно об этом помнить.
Я бы сказал, это Хогвартс находится на территории Леса, а не наоборот. В лучшем случае — соседствует.
— По просьбе мистера Филча напоминаю, что колдовать в коридорах на переменах запрещено, — продолжал директор. — Тренировки по квиддичу начнутся через неделю.
Колдовать в школе колдовства запрещено. Квиддич важнее.
— И последнее, — Дамблдор обвёл зал взглядом. — Уведомляю вас, что в этом году правая часть коридора на третьем этаже закрыта для всех, кто не хочет умереть мучительной смертью.
Правую часть коридора закрывают на ремонт. Там только банки с краской и мешки с побелкой. В моей прошлой школе тоже обещали мучительную смерть любому «малолетнему дебилу», кто пролезет-таки внутрь и обвалит шаткие леса.
— А теперь, — подозрительно резко воодушевился Дамблдор. — Прежде чем мы пойдём спать, давайте споём школьный гимн! Каждый поёт на свой любимый мотив. Начали!
В воздухе поплыла золотая лента субтитров. Грянула… ожидаемая какофония.
Наверное, когда-то гимн пели на единый мотив. Наверное, даже под музыку. Какому маразматику могла прийти в голову идея «каждый поёт, как хочет»? Даже только две звучащие одновременно мелодии не оставляют ничего, кроме желания заглушить непотребство. А если их сотня? Это как разминка большого оркестра перед концертом, но только во всю мощь лужёных детских глоток.
Разные столы по-разному отнеслись к социализирующему перформансу. Директор в президиуме дирижировал палочкой в рваном ритме, преподаватели стояли с непроницаемым выражением на лицах. Барсуки пели согласованно, объединившись вокруг старост. Вороны пофигистично отбывали повинность беззвучным шевелением губ — кое-кто не отрываясь от книги. Змеи сохраняли достоинство и молчали, символично приложив руку к сердцу.
Ну а Гриффиндор… орал. В разном темпе, в разном ритме, в разных тональностях, иногда отбивая доли ногами, хлопками и ударами ложек по тарелкам. Близнецы, как бы не усилив голос магией, тянули похоронный марш.
Я стоял молча. Потом посмотрел на змеек и тоже приложил руку к сердцу.
Гимн должен объединять. «Вот, мы все разные, но можем собраться и сделать что-то сообща».
Этот гимн разъединял. «Мы настолько разные, что каждый может творить только вопреки окружающему бедламу».
Унылый дуэт близнецов терзал слух еще минуту после того, как смолкли самые медлительные. Дамблдор с удовольствием отбивал слоупокам ритм.
— О, музыка! — прослезился он после того, как наступила блаженная тишина. — Её волшебство затмевает всё, чем мы занимаемся здесь.
«А теперь, умоляю вас, спойте мне обыкновенное трезвучие, иначе я не смогу сегодня спокойно заснуть». Дедушка — меломан с весьма специфичными вкусами, но зачем же навязывать их остальным?
— А теперь — спать! — распорядился Дамблдор. — Рысью марш!
Глава 8. Гнездо ворона в логове львов
Как может выглядеть дорога между спальней
Путь к спальням Гриффиндора проходил через два потайных хода. Потайных, Карл! Вы можете представить, что по многу раз в день ходите в школьную столовую через, допустим, пыльный чердак и технический тоннель для теплотрассы? Что вся школьная толпа пользуется неприметной дверцей «Только для персонала», так что даже каменный пол перед ней стёрся? И это штатный маршрут, рекомендованный старостами. Неужели это — самый удобный путь? Неужели без потайных ходов получается еще дольше? Зачем вообще нужен такой замок? Постройте кампус, пусть студенты ходят по дорожкам мимо лужаек.
Я не верю, что такой бред могли заложить в проект основатели. Что-то произошло позднее. Был нормальный путь, но он оказался перекрыт?
И лестницы. Их было много, и они меняли своё положение по непонятному расписанию. Я смотрел на пролёт, прямо на моих глазах повернувшийся на девяносто градусов, и в который раз за вечер недоумевал: почему вот конкретно здесь нельзя было сделать два простых неподвижных пролёта, ведущих по своим направлениям? Я бы понял, если бы они вели к замковой сокровищнице и являлись частью параноидальной защиты, но мы же просто в школе! А Перси ещё и подлил масла в огонь, предупредив, что в этих лестницах могут иногда исчезать ступеньки.
Посмотрев на коварные пролёты в магическом зрении, я понял две вещи. С ними что-то нужно делать, и это важнее очищающих напольных чар. И — я еще очень нескоро смогу приступить к их починке системно. Совокупность управляющих лестницами чар представляла собой неопрятные клубки, в несколько культурных слоёв обмотавшие изначальную вязь строителей. Выглядело это так, будто каждый инициативный руководитель добавлял сюда что-то своё, вслепую, неточно и без исходного проекта. Я не знаю ни первоначального замысла Основателей, ни причин последующих изменений. У меня даже карты нет!
Перси вёл первокурсников довольно долго. Дети устали, разомлели от плотного ужина и хотели спать. Я имел фору в несколько часов дневного отдыха, а потому запоминал дорогу. Мне помогала память, несколько лет тренируемая *переходами*. Подмечать уникальные особенности места, по возможности мало меняющиеся со временем — ключевое умение для «заякоривания» позиции *перехода*. Но к моменту, когда мы оказались у входа в гостиную, устал даже я.
Вход представлял собой ростовой портрет полной дамы в розовом платье. Нарисованная женщина шевельнулась, взглянула на нас и потребовала пароль.