Кастет. Первый удар

Седов Б. К.

— Мне не хочется убивать тебя, Леша, но одно неверное движение — и я стреляю. Пока ты служил Родине в Вооруженных силах, я много занимался стрельбой, так, для себя, не думал, конечно, что когда-нибудь пригодиться. Сначала — из пневматического пистолета, потом на стенд перешел, знаешь, где по тарелочкам стреляют, очень неплохо у меня тогда получалось… Поэтому ты аккуратно, не делая резких движений, достаешь из тайника пакет. Пакет большой и довольно тяжелый, вскрываешь полиэтилен и отсчитываешь пятьдесят пачек. Знаешь, такие аккуратные пачечки денег, крест-накрест заклеенные бумажными полосками, в каждой такой пачечке — сто банкнот с портретом Бенджамина Франклина, и если ты не забыл устный

счет, то сможешь подсчитать — всего получается пятьсот тысяч американских долларов, и это, Лешенька, все тебе. Это твоя доля, и только за то, что ты пришел на полчаса раньше меня. Любого другого на твоем месте я бы, не раздумывая, пристрелил, а тебя мне жаль. Не потому жаль, что мы десять лет просидели рядом на школьной парте, поверь, мне такие сантименты чужды, мне жаль тебя по жизни — сегодня у тебя единственный шанс получить полмиллиона, больше никогда у тебя таких денег не будет. Ты их не сможешь украсть, а уж тем более заработать, поэтому делай, что я говорю, и, главное, не вставай с колен. Так мне спокойнее…

Леха надавил на левый дальний угол и четыре шахматных квадрата крышки встали на ребро. Он потянул крышку наверх и вытянул ее из пазов, потом опустил руку в тайник. Пакет действительно был большим — еле прошел в отверстие люка — внушительных размеров куб, тщательно обернутый полиэтиленовой пленкой.

Делая все эти несложные, механические движения, Кастет краем глаза следил за Чистяковым. Тот стоял в дверном проеме, слишком далеко для броска ему в ноги и слишком близко для пистолетного выстрела. Метнуть нож, держа обе руки под кухонной плитой, можно разве что в гонконгском боевике, снятом для падких на чудеса американцев. Приходилось пока просто подчиняться.

Леха разорвал полиэтилен, отсчитал пятьдесят банковских упаковок, отложил их в сторону, а все остальное, не вынимая из пленки, положил в клеенчатую коричневую сумку.

— Хорошо, — одобрил его поведение Чистяков, — теперь медленно, ногой, подвинь сумку ко мне, а после этого я отвечу на три твоих незаданных вопроса.

Леха осторожно подвинул сумку, Чистяков поднял ее, перекинул через плечо и продолжил:

— Вопрос первый — на кого я работаю? Этого я тебе не скажу, потому что такой человек тебе не по зубам, да и мне тоже, поэтому я выхожу из игры — через полчаса электричка увезет меня в светлую даль, где я надеюсь жить долго и безбедно, чего, кстати, и всем желаю. Вопрос второй — как я прошел в подъезд мимо твоих ищеек? Я же прекрасно понимаю, что после того, как была снята милицейская засада, за домом установили наблюдение. Я не знаю, на кого ты работаешь, мне это просто неинтересно… Это же твой «Пассат» с водителем стоит на набережной? Я думаю, вы договорились, как только кто-то войдет в подъезд, он даст тебе знать, скорей всего по мобильнику. А он не позвонил. Почему? Да потому, что в подъезд я не входил, во всяком случае сегодня. Дело в том, Леша, что я живу в этом доме, я купил здесь квартиру задолго до того, как помог купить квартиру Алесе, поэтому здесь я — свой и никто при виде меня не принимает охотничью стойку и не стрижет ушами. Вопрос третий и последний — где второй тайник? Отвечаю. В углу ванной комнаты есть труба-стояк, закрытая кафельной плиткой. Плитка легко снимается и легко ставится на место, там ты найдешь небольшой пакетик с тремя дискетами, делай с ними, что хочешь, мне они не нужны, я в такие игры не играю. Все, Лешенька, я уехал, электричка ждать не будет. Если встретишься, передай привет Жене Черных!

И Чистяков вышел, плотно прикрыв за собой дверь кухни и привалив ее с другой стороны чем-то тяжелым. Догонять его Леха не стал.

* * *

Кастет вышел из квартиры только через полчаса.

Тайник

в ванной он нашел быстро — Чистяков знал, что говорил. Остальное время просто курил в грязной комнате, тупо глядя на свежее кирпичное пятно в стене…

— Что-нибудь случилось, шеф? — едва глянув на него, спросил Паша.

— Ничего, все в порядке.

— Тайник нашли?

— Нашел, поехали, — и Леха закурил бог знает какую по счету сигарету, — кто-нибудь выходил за это время?

— Мужик выходил. Чудной такой. Ребята сказали — живет он здесь, этажом выше. А больше никого, погода хорошая, на дачах все, и этот мужик на дачу наверняка поехал…

Приехав в гостиницу, Леха не стал подниматься в номер, а подошел к администратору.

— Здесь есть компьютер? Мне надо просмотреть несколько дискет.

— Конечно, господин Ситтонен, на четвертом этаже — компьютерный зал, с выходом в Интернет. Если хотите, вас проводят.

— Нет, спасибо.

Леха не стал дожидаться лифта, бегом, через две ступеньки, поднялся на четвертый этаж. В зале компьютеров к нему подошла девушка-менеджер:

— Могу вам чем-нибудь помочь?

— Да. Мне надо посмотреть, что на этих дискетах, они пришли от делового партнера, покажите, что куда надо нажимать…

— Конечно!

Девушка подвела его к свободному компьютеру, ввела дискету, быстро пробежалась пальцами по клавиатуре и отошла в сторону:

— Прошу вас! Если что — я буду рядом и подскажу.

— Спасибо.

Леха сел за стол и начал осторожно нажимать на указанные девушкой клавиши.

Насколько он понял, на всех трех дискетах содержались данные о состоянии банковских счетов мистера Исаева на 15 апреля 2003 года. Под рубрикой «Швейцария (Suisse)» значилось четыре банка с длинными колонками цифр у каждого из них, были также банки в Германии, Франции — «Лионский кредит», Риме и Den Danske Bank в Копенгагене. Если он правильно разобрался в этих таблицах, то везде фигурировали пяти-шестизначные суммы, в результате дававшие неплохой итог. Похоже, потеря одного миллиона долларов наличными мало отразится на финансовом благополучии господина Исаева.

Леха посмотрел на часы — без пяти два, полковник милиции и по совместительству подпольный миллионер господин Исаев уже сидит в ресторане.

* * *

Кастет опоздал на встречу с Исаевым на пятнадцать минут, зато вошел в ресторан свободным, раскованным человеком, только что положившим в гостиничный сейф пакет с полумиллионом долларов и заодно кобуру с «бердышом». У окна ресторана за чашечкой кофе сидел смутно знакомый человек в добротном костюме и приветственно махал ему рукой.

— Прошу, прошу, господин Ситтонен! Я же говорю, мы уже встречались!

Только теперь Леха вспомнил мужика, с которым пил в «Метелице» и ездил потом в бордель под названием «Bad cats». Они даже в самолете летели вместе…

— Простите, я опоздал.

— Я видел, вы только что подъехали. Дела?

— Дела, черт бы их побрал, бизнес…

— Я помню» у вас лесопилка, в Кондопоге по-моему… Сейчас два часа, по западным меркам — время ленча, что-нибудь будете заказывать? Что вы, что вы, я угощаю. Я — дома, вы — в гостях…

Прозвучало это мрачновато, как надпись на могильной плите. Но собеседники этого не заметили.

— Господин Исаев, будем считать, что светская часть разговора закончена, но прежде чем перейти к делу, я хочу сказать, что чуть позже, после того как мы договоримся, а я в этом не сомневаюсь, к нам присоединится моя невеста. Я бы хотел вас с ней познакомить.

— Вы считаете это необходимым?

— Да. Потому что думаю, что наше сотрудничество будет долгим и обоюдовыгодным.

— Я тоже на это надеюсь. Что вас интересует, паспорта?