Кастрюлька с неприятностями

Дашевская Анна Викторовна

– Ммм… пожалуй, нет. Рецепт испытанный, мы такое консоме подаем уже три года; кастрюлю просто отставили бы в сторону и разливали по заказу. Погоди… то есть… выходит, что нельзя было заранее сказать, кому первому в тарелку попадет этот подарочек? – Я схватилась за свой медальон; ну, вот такая привычка еще с детства, когда напряженно думаю, кручу в пальцах образок святой Эрменджильды. – Получается, напакостить хотели не Фреду Борнлифу, а ресторану, то есть, Норберту Редфилду!

– Вот именно… – Дэн хотел добавить что-то еще, но меня снова осенило.

– Погоди-погоди!

А если еще учесть, что его, Норберта то есть, вынудили взять на работу в качестве шеф-повара сущее недоразумение, получается, что кому-то мешал ресторан? Но это же чушь! Ну, подумаешь, ресторан, даже популярный – их в Люнденвике десятки и сотни. – Я перевела дух. – А что было добавлено в бульон, уже известно?

– Пока нет, исследуем.

– Нет, погоди, я задала неправильный вопрос. Запах был совсем другой. И мы можем установить момент, когда это что-то было добавлено.

– Я не понял, – Дэн смотрел очень внимательно. – Почему, поясни?

– Потому что этот бульон готовится по особому рецепту. Не буду рассказывать подробности, это Фредова страшная тайна, но важный момент – что готовый бульон процеживается, замораживается и потом оттаивает в леднике при плюс четырех градусах; ну, такой способ очистки. Размораживается долго, больше суток, все это время никто на него не смотрит. Но ведь в ледышку яд никак не добавишь? Значит, или отравили, пока бульон варился, или добавили яд в момент между полной разморозкой и началом работы, правильно?

– Наверное, да, я мало что смыслю в варке бульонов. А скажи мне, где у вас ледник?

– В дальнем коридоре справа. Слева деревянная дверь, там мое хозяйство – а напротив металлическая, за ней царство холода. Но там магический замок…, – да, тут мне самой стало смешно. На всякий магический замок найдется не менее магическая отмычка.

– Ясно. Ну, хорошо, госпожа фон Бекк, королевское управление безопасности благодарит Вас за сотрудничество.

– А ресторан?… – спросила я с тревогой.

– Пока будет закрыт до особого распоряжения. Неофициально говоря – дня на три – четыре.

– Ясно… Ты Норберта уже отпустил?

– Владельца? – Дэн кивнул. – Да, я с ним говорил и сказал, что он свободен, но думаю, никуда он не ушел.

– Хорошо, пойду с ним поболтаю. И, Дэн…

– А?

– Если будет возможность, держи меня в курсе. Хотя бы чтобы знать, надо ли опасаться – и чего…

– Ладно… – протянул задумчиво Дэн. И, зная его, я могла быть уверена, что он прикидывает, как можно использовать наше давнее знакомство для ускорения расследования. – У тебя есть личный коммуникатор?

– У меня только личный и есть, – усмехнулась я. – Буду ждать.

Норберт и в самом деле все еще болтался в кухне. Да и не только он – Майя сидела у кондитерского стола и выстраивала фигуры из ядрышек фундука; Судзуки с непроницаемым лицом разгадывал кроссворд в газете, напечатанной иероглифами; Хаким каждые пять минут выглядывал в окно, как будто гигантская акация, что росла

здесь уже лет триста, могла уйти погулять. В общем, все были при деле. Хорошо еще, что официанты должны были появиться к половине восьмого вечера, и, соответственно, хотя бы их встревоженные физиономии перед глазами не будут маячить.

– Что слышно из больницы? – задала я общий вопрос.

– Ничего пока. Ну, то есть, желудок Фреду промыли, жить будет. К нему вызывали королевского медика, мэтра Карсинэля, эльфы же лучше всех с отравлениями работают, – ответила Майя. – А что сказал наш полицейский?

– Он не полицейский, он безопасник. Так что мы с вами, дорогие мои, вляпались в дело, касающееся высших вопросов безопасности. Ничего внятного он не сказал, как можно догадаться. Велел всем быть в пределах досягаемости. В конце концов, это я первой унюхала ту неизвестную гадость…

– Душа моя, – Норберт прекратил бессмысленное кружение по кухне и остановился передо мной, – если бы ты ее не унюхала, то мы вполне могли бы на основе этого бульона сделать соус к оленине, например. И подать клиентам.

Тут он реально схватился за голову.

Нет, вот ей-богу – я всегда считала это выражение вполне умозрительным: ну, как бы такой символ полного отчаяния. Но Норберт действительно держался за голову и даже, кажется, готов был ею побиться об стену…

– А кстати, насчет оленины! – сказала я бодро. – Ведь не гнить добру! Даже если нас откроют через три дня, мясо может и не дожить. Ну ладно, мы его, конечно, закроем стазисом, но вкус-то уже будет не тот, а? Ведь можем же мы для поддержания сил того… по кусочку… а?

Хаким оживился и полез на полку за любимой сковородкой, а я достала желе для соуса. В конце концов, не пропадать же приготовленным пряностям.

Мой коммуникатор засигналил очень поздно вечером, практически ночью. Я, конечно, еще не спала: при моем графике работы я раньше трех не ложусь, но к звонкам после полуночи все равно отношусь неодобрительно. С другой стороны, этот неожиданный звонок вполне может быть связан с бульонными приключениями…

Отвечу, пожалуй.

– Слушаю? – экран я оставила темным; с какой бы стати мне показываться неизвестно кому в шелковой пижаме с гигантскими розами?

– Лиза, это я. Ты дома? – да уж, неожиданность. Звонил мне Дэн Паттерсон. Майор Паттерсон. – Можно, я зайду?

– Дома, конечно, давай. Через сколько тебя ждать?

– Да, собственно, я уже здесь, возле калитки…

– Ну, если ты переживешь мой вид в пижаме, то я открываю дверь. – Я нажала кнопку, отпирающую вход во двор.

Мой дом нельзя назвать особняком, в нем всего два этажа, чердак и подвал; или, считая по-другому – три спальни, гостиная, кабинет-библиотека и кухня. Но это по-настоящему хороший дом в хорошем районе, и я его выбрала и купила сама. В моей жизни это был второй осознанный полностью самостоятельный выбор – первым случаем я считаю отъезд из Вицнау сюда, в Люнденвик, когда вся семья отправилась в Сиам.