Катакомбы Кромоса
Шрифт:
– Представляем! – задумчиво ответил за всех Дягилев. – Очень даже – представляем! Живучие – страшно! В темноте видят лучше, чем мы – днем. Бегают быстро…. Наверное, ядовитые….
– Не наверное, а – точно! Ужасно ядовитые! Я даже не представляю, как вам удалось выжить после встречи с ними!
– Вот и мы не представляем! – в тон ему ответил Паршин. – Наверное, просто повезло! Все заулыбались, вспомнив, как им «просто повезло».
– Прослушай, Служитель! – неожиданно прервала «диспут» элойка. – А твои секретные службы не могли моим парням сделать «бо-бо»? Глава государства насупился,
– Что значит – не могли? Да они просто обязаны сделать это – при угрозе национальной безопасности!
– А мы – угроза?
– С точки зрения служб сыска – безусловно – да! Похитили меня, сами скрылись в неизвестном направлении. Налицо – заговор с целью устранения существующей власти!
– Послушай! Ты сам-то веришь в то, что сказал?
– Я-то не верю! Так как точно знаю, что произошло на самом деле! Но те, кто у «штурвала» секретных служб – они-то не верят! Да и не должны, по большому счету!
Как я понял, ваши на связь не выходят, хотя средства коммуникации – исправны?
– Ты удивительно проницателен! Для главы государства….
Верховный Служитель вспыхнул, покраснел так, словно Дита влепила ему пощечину.
– Если ваших парней задержали мои спецслужбы, то участь их незавидна!
– Объясни! – Дита перебралась ближе к аборигену, нависла над ним.
– А что объяснять? Существуют нормы…. Определен порядок расследования таких инцидентов.
– И – что?
– Если в течение определенного времени не находиться данных, опровергающих причастность кого-либо к заговору против государства, или его главы, таких злоумышленников казнят. Вот и все!
– Сколько времени могут «мариновать» в твоих подвалах моих ребят, прежде чем выведут на лобное место?
– Пять, максимум – семь дней!
– Дима, когда вы в последний раз связывались с Олегом и Стантом?
– Погоди, сейчас прикину…. Шесть дней назад.
– Значит…. Значит, если их арестовали хотя бы через сутки после из последнего сеанса связи, они еще живы!
– Вполне возможно! – согласился Верховный Служитель. – Но в любом случае времени осталось очень и очень мало! Если хотите спасти своих матросов, надо спешить! Вы можете вызвать самолеты!
– Как? Кто их поведет? Оба пилота – арестованы! В лучшем случае!
– Тогда не знаю, чем вам можно помочь!
– Юрий! Ты можешь прибавить скорости этой колымаге?
– Могу, командир! Но, боюсь, она не выдержит нагрузки, развалится!
– Пусть развалится! Если этот агрегат перестанет ехать, остаток пути преодолеем бегом!
– Прикажете увеличить скорость?
– Да! И немедленно! Обоим подвахтенным – предельно внимательно смотреть на дорогу впереди! Евгений! Ты возьми пулемет и займи место на носу машины! При появлении посторонних, немедленно открывать огонь!
– А если это – мирные жители? – насупился Верховный Служитель.
– Стреляй в воздух, над головами! Чтобы поскорее убирались с пути!
– Есть! – ответил Дягилев, перетаскивая «машинган» с кормы на ют сухопутного крейсера. Мотоповозка, повинуясь «кнуту» рослого землянина, побежала резвее.
Она запрыгала на неровностях «направления», когда-то бывшего главной магистралью планеты; в такт «зубодробильным» движениям агрегата задвигались кости
Мужчины, переглянувшись, все, как один, поднялись на ноги, чтобы амортизировать чувствительные удары «колесницы» хотя бы своими конечностями, Дита, казалось, даже не заметила перемен в поведении деревянного автомобиля….
Александр устало присел на шершавый круглый валун, наклонился к воде, зачерпнул ладошкой влагу. Вода была прохладная, вкусная….
Заречнев бросил на колени вещмешок, прижал локтем горловину, растянул узел. Он отломил, вынимая из рюкзака, краюху хлеба, с наслаждением впился в неё зубами…
Через полчаса, передохнув и насытившись, он встал, тщательно собрал с плотной материи хлебные крошки, тоже отправил их в рот.
«Надо идти»! – подумал он, продевая культю через лямку котомки. – «Если пожар был сильным, то сейчас – самое время покопаться в головешках, поискать чего-нибудь. Черепа моего они там точно не обнаружат. Да и костей – тоже! Наверняка догадаются, что меня – выпустили»! Он прибавил шаг.
Занн перестал копать, предплечьем устало вытер капли на лбу, оперся на лопату, которой ворошил угли, чадившие на месте пожарища.
«Странно»! – думал он. – «Должно было от инопланетника остаться хотя бы что-то! А так – ни уголька, ни – косточки! Неужели у него такое хлипкое тело, что полностью сгорело во время пожара? Да, так, конечно бывает! Если труп человека, или животного долго жечь, от него, кроме золы, не остается ничего. Но чтоб – за раз?
Надо золото поискать…. Если золота нет, значит, убёг паршивец, и золото с собой унес. Интересно, где этот гадёныш мог припрятать моё золото? Наверное, под кроватью! Где же – еще»?
Горец вновь налег на древко лопаты, раскапывая землю в том месте, где прежде стоял топчан пришельца.
Штык его орудия труда царапнул обо что-то металлическое. Кромосянин наклонился. В черни сажи мелькнул желтый металл….
«Золото! Моё Золото»! – задрожали руки Занна. – «Значит, не убёг мерзавец! Здесь подох! И золото мне досталось»! Он упал на колени, руками стал разгребать угли и золу….
«Десять! Ещё десять золотых монет! Они – здесь, у меня»! – сердце брата «сусанина» от радости готово было выпрыгнуть из груди. – На следующий же месяц поеду в соседнюю деревню, возьму себе в жены молодую, красивую жену. А эту….» – он предался мечтаниям, как будет избавляться от надоевшей сварливой супруги.
– Все! Пошли! – громкий возглас охранника не вывел Станта из ступора. Бессмертный даже не шелохнулся. Он сидел на полу, согнув ноги в коленях, привалившись спиной к прохладной каменной стене. Его руки безвольно провисли кистями между коленей; голова покоилась сверху этого хлипкого «сооружения» из ног и рук.
– Чё? Поднимать будем? – страж выразительно звякнул острием копья по прутьям клетки. – Или сами поедете?
– Сами пойдем! – ответил за двоих Олег. Он, в отличие от элоя, пал духом не так сильно. Хотя бодрым состояние его души назвать было сложно. Его словоохотливость объяснялась, скорее, переизбытком адреналина в крови, нежели устойчивостью нервной системы. Сегодня в полдень их казнят. Утром пошли седьмые сутки с того момента, как их арестовали. Все произошло очень быстро.