Катализатор для планеты
Шрифт:
– Хорошо, я рада...
– Знаешь, о чём я жалею?- и очень внимательно вгляделся в моё лицо.
– Нет... Откуда мне знать?
– Я жалею, что не слышал песню... ту... про тебя...
Я опустила глаза:
– Ты её ещё услышишь...
– Значит, это ты?!
– Что я?
– Вызвала этот ураган?! Чтобы наказать меня?! Я же слышал, слышал, что ты кричала из каюты!
От трезвого и здравомыслящего Аютана такого бредового заявления я никак не ожидала. Поэтому даже растерялась, не зная, что сказать.
– Ают, этот ураган я не вызывала. Я была просто рассержена
Он приложил ладонь к глазам, как бы прикрываясь от меня, и выдавил:
– Я не знаю, что думать, Кари... Я совсем запутался... Ты... Ты такая... И то, что случилось... Я понимаю, что сам виноват... Я был слишком самоуверен... и настойчив. Данкан всё рассказал... И как ты нашла меня, и как спасала, и как они радовались, когда я начал дышать, и как закончился шторм... Всё... Я никогда не верил в богов, считал, что это глупые россказни, но теперь... Я...- он потянулся к моей руке и прижался губами к ладони.- Влюбился, без памяти, в богиню... чем вызвал её гнев, но она проявила милосердие и сохранила мне жизнь...
Этот бред я больше не могла слушать. Ладно Чёрный Ли, ладно команда, но капитан Ают! Не-е-ет! Это уже слишком! Нужно уезжать и немедленно... Я крепко обняла его, расцеловала и, ничего не говоря, быстро вышла из каюты. До заката ещё несколько часов и если поторопиться, то заночевать можно будет на рудниках, а на рассвете отправиться в дальнюю дорогу.
Через некоторое время, когда половина пути была позади, а солнышки клонились к закату, послышался конский топот. Я одёрнула кобылу и обернулась. Вдогонку мчался всадник. Когда он приблизился, я узнала Данко. Завидев, что я остановилась, он замахал руками:
– Кари! Кари! Постой!
«Всё же не удастся избежать трогательных прощаний!»- я спешилась, в ожидании.
Взмыленный и запыхавшийся помощник капитана спрыгнул с коня и кинулся ко мне.
– Кари! Зачем?! Почему?! Не уезжай!
– Тебя Ают послал?
– Нет... Он ещё не знает, что ты уехала... Я не успел ему сказать...
– Думаю, после всего, он не стал бы меня удерживать...
– Ты... Ты что? Ещё раньше хотела уехать?
– Он потому меня и запер... Он тебе ничего не рассказал?
Данко смутился:
– Он не хочет об этом говорить... Что между вами произошло, Кари?! Ты отказала ему?! Потому он так разозлился тогда?! Не уезжай...- и, сделав шаг, крепко меня обнял.
И я ответила таким же крепким объятием.
– Всё решено. Сам понимаешь... Ты всё видел... Мне нельзя больше с вами... Не хочу создавать на судне нездоровую обстановку. Поверь, Данко, я никак не ожидала, что всё так обернётся. Прощай...- и вскочила в седло.
– Но... Ты же совсем одна! Хочешь, я с тобой поеду?
– А как же «Медуза»? Команда и капитан? Им без тебя не справиться. А за меня не волнуйся, земля круглая, может ещё встретимся.
Резвой рысью я скакала до темноты. Пару раз оглядывалась, но меня никто не преследовал. Ночевать на рудниках я не осталась. Ночь была светлая, небо чистое и Тучка бодро бежала по укатанной дороге. Я хотела уехать как можно дальше, чтобы никто не смог меня догнать.
Когда небо на востоке посветлело, мы с Тучкой сделали привал. Заехали в лесок, чтобы нас не было видно с дороги, и расположились у быстрого ручейка. Заботы о кобыле заняли немало времени, я даже немного пожалела, что купила её, одно дело заботится только о себе и совсем другое, когда рядом живое существо, которое требует внимания. Однако на своих двоих и с мешками, я бы и десятка этье не прошла. Не разжигая костра, я перекусила, завернулась в одеяло и завалилась спать, а стреноженная Тучка осталась пастись рядом.
Проснулась я почти в полдень, чему очень обрадовалась, не хотелось продрыхнуть целый день. Приведя себя в порядок и оседлав четвероногий транспорт, я, не спеша, двинулась на восток. Тихо и спокойно прошло несколько дней. Пару раз на пути встречались обозы, но ввиду того, что ни одной женщины или семьи с детьми среди этих людей не было, я не рискнула напрашиваться в попутчики. Чисто мужское общество напрягало.
Местность была уже довольно гористая, с крутыми оврагами и перелесками, а впереди маячили круглые сопки. Ещё через день я вплотную приблизилась к перевалу. Дорога уходила в ущелье между серыми скалами. Я спешилась передохнуть и размяться. Если все эти дни я ехала вполне благополучно, разговаривая с Тучкой, любуясь природой и надеясь, что в Латрас я всё-таки доберусь, рано или поздно, то сейчас, сидя на камне и жуя кусок вяленого мяса, я ощущала какое-то беспокойство. И чем дольше смотрела на узкую расщелину, уходящую под нависающие скалы, тем больше мне туда не хотелось.
Поднеся руку ко рту, я заметила как дрожат пальцы. И это была не усталость... Нет... Это было ощущение тревоги, будто глубоко внутри что-то пульсировало и дрожало. Вдруг что-то больно кольнуло в плечо, как оса укусила. Инстинктивно хлопнув по нему, я попыталась почесать зудящее место. Пальцы наткнулись на браслет, щипало именно под ним. Сильно оттянув ворот лимма, который я не снимала с момента отъезда из Перрикола, я глянула на подарок Гуна. Он был чёрный! Абсолютно! И буквы надписи еле видны!
«Та-а-ак! Это плохой знак! Что-то происходит или должно произойти...». Последний раз, когда я смотрела на браслет, он был цвета светлого, полированного металла с голубым оттенком. В эту секунду одна из букв надписи вспыхнула, и больно ужалив, потухла. От неожиданности я подпрыгнула и вскочила:
– Это сигнал! Тучка, это сигнал! Нужно убираться отсюда!
Запрыгнув в седло, я резко дёрнула поводья, но слишком далеко ускакать от перевала мы не успели. Тучка взвилась на дыбы, как-то хрипло, испуганно заржала и бросилась в сторону. Я вылетела из седла и всеми костями грохнулась на землю. Сначала я подумала, что это от удара так гудит в голове, но, оглядевшись, поняла, что гудит не в голове, а везде! Страшный звук окружал со всех сторон. Гнетущее, тяжёлое гудение проникало внутрь. Я ощутила, как устало и медленно начало биться сердце, а потом... замерло.