Каталог киллерских услуг
Шрифт:
– Побыстрее, – соглашаясь, кивнул Величко. – Но без суеты. У меня, сам знаешь, пока не все так гладко, как хотелось бы. И в прокуратуре кое-что лежит, и налоговики кое-что в загашнике держат. Ослабь я сейчас свои позиции – и может получиться ерунда. Сам знаешь, как это бывает в жизни – пока ты на коне, все с тобой хотят дружить, а как упал, так и все друзья разбежались. Да вот хоть тебя взять. Сейчас ты мне в рот заглядываешь, а случись что – первый с корабля побежишь, как крыса… Ну, ладно-ладно, интеллигент, не обижайся, шучу! Куда тебе бежать? Разве что назад в школу, второгодникам про макак рассказывать…
Сергиенко, видимо, не хотелось назад в школу. Он поморщился и прежним, почти без интонаций голосом повторил:
– Вы сами,
– Чепуха! – отмахнулся Величко. – Нет у него никакого оружия. Поломается для виду, конечно. Руку даю на отсечение – до конца недели ты уже будешь обживать его кабинет. Сделаем тебя коммерческим директором… Компьютеры, конечно, к черту! На хрена нам самопальные технологии, когда за кордоном все можно получить в готовом виде? У нас полстраны до сих пор не знает, с чем эти компьютеры едят… Мы с тобой подумаем над тем, как рынок видеопродукции осваивать…
– Простите, Виктор Петрович, – настойчиво перебил его Сергиенко. – Должен ли я понимать, что вы советуете пока подождать и не форсировать события?
Величко посмотрел на него, прищурив плутоватый глаз, почесал волосатую грудь.
– До конца недели ждем, – махнул он наконец рукой. – А там решим, что делать.
Лицо бывшего учителя осталось бесстрастным, но чувствовалось, что он разочарован. Однако Сергиенко знал, что спорить с боссом бесполезно. Тот был убежден, что Давыдов уже повержен и его агония больше трех-четырех дней не продлится. По этому поводу у Сергиенко имелось собственное мнение, но, поскольку оно основывалось лишь на догадках и ощущениях, отстаивать его не имело смысла. Давыдов показался ему сегодня каким-то чересчур уверенным. Это настораживало. Еще два дня назад никакой уверенности в этом человеке не чувствовалось. Заручился чьей-то поддержкой? Но у них нет об этом никакой информации. Блефует?
«В конце концов, решения здесь принимает он, – подумал Сергиенко, глядя на лысину своего шефа. – Подождем до конца недели».
– Завтра договорим, – решил Величко. – Поезжай домой, а то заблудишься еще в своем Бибиреве. Темнеет уже.
Сергиенко улыбнулся в ответ на шутку босса, но задерживаться и в самом деле больше не стал. Ему еще до дома добираться предстояло не менее получаса.
Мысль о будущем директорстве грела его душу. В былые времена о такой перспективе можно было только мечтать, и то в пределах своей компетенции. В том смысле, что хоть узлом завяжись, а выше должности завуча ему было не прыгнуть. А от слова «коммерческий» ощутимо попахивало лесоповалом. Слава богу, теперь все изменилось, и упорный человек может обеспечить свое будущее. Правда, многие старые знакомые отвернулись от Сергиенко, когда он устроился на службу к Величко, но Леонида Юрьевича это не огорчало – старые знакомства теперь только мешали работать на перспективу. А у этих чистоплюев никакого будущего не было. Они по-прежнему считали гроши и ждали нищенской получки. А Леонид Юрьевич уже отвык так жить. С тех пор как Величко стал доверять ему серьезные дела, финансовое положение Сергиенко значительно поправилось. Он мог позволить себе солидный автомобиль, приличный костюм, ужин в хорошем ресторане и многое другое.
Единственной серьезной проблемой для него оставалась пока квартира. После развода с женой пришлось разделиться, и Леонид Юрьевич временно осел в Бибиреве, в убогой однокомнатной конуре с видом, как говорится, на помойку. Для будущего коммерческого директора положение абсолютно неприемлемое, но Сергиенко намеревался исправить его при первой же возможности. На счету у него лежала уже довольно приличная сумма. Через полгода она должна была разрастись настолько, что Леонид Юрьевич реально смог бы претендовать на квартирку в центре Москвы. Пока же приходилось вести себя скромно,
Больше всего его удручало наличие в квартале хулиганов. Этой нахрапистой беззастенчивой шпаны здесь было не меньше, чем мух. Каждый вечер под окнами слышались пьяные выкрики и звуки побоищ. К счастью, Величко помог Леониду Юрьевичу со строительством гаража. Этот необходимый элемент удалось возвести прямо во дворе, напротив окон, оборудовать сигнализацией, и теперь Сергиенко мог быть спокоен за свой маленький симпатичный «Субару» цвета морской волны.
Справедливости ради нужно отметить, что, обжившись немного на новом месте, Леонид Юрьевич обнаружил, что пользуется у местной шпаны некоторым уважением. Его старались не задевать, обходили за версту его машину и даже грубостей почти не говорили. Будучи человеком аналитического ума, он пришел к выводу, что его личные качества тут ни при чем, и, скорее всего, авторитеты из подворотен хорошо осведомлены о том, на кого он работает. Ну уж а тому, что Величко в Москве каждая шпана знает, Леонид Юрьевич нисколько не удивлялся – перевидал в приемной босса много всякого народу.
Когда он ставил машину в гараж, уже совсем стемнело. Однако жизнь во дворе еще не замерла. В дальнем темном углу жизнерадостно визжали дети и отрывисто тявкала дворняга. Напротив гаража, у дверей подъезда вели бесконечную беседу подростки – стриженые сутулые парни и девчонки с голыми пупками, явные второгодники, по определению Величко. Из-за угла, от магазина, доносились пьяные выкрики. Там же некоторое время завывала милицейская сирена – здесь это было делом обычным. Потом все стихло. Леонид Юрьевич ласково погладил «Субару» по еще теплому крылу, включил сигнализацию, запер гараж и отправился домой. Мимо подростков он прошел с каменным лицом и поспешил скрыться за дверью подъезда. Одна из девушек – коротышка с русыми хвостиками на голове – состроила ему вслед забавную рожицу, но Леонид Юрьевич этого уже не видел.
Он поднялся на третий этаж, вошел в свою холостяцкую квартиру и первым делом включил телевизор. Под его бормотание было хорошо расслабляться после трудового дня. Сергиенко поставил на плиту чайник и стал раздеваться.
Он принял горячий душ, поужинал, выпил чаю и завалился на диван, сонными глазами уставившись в телевизор. Мыслей в голове не было. В столичных новостях сообщали об убийствах, случившихся в последние сутки. Эта информация не тронула Леонида Юрьевича – он был убежден, что его самого убивать не за что, а от случайности никто не застрахован. Поэтому он не расстраивался. Его больше нервировала грязная посуда в раковине. Сергиенко не любил заниматься домашним хозяйством и планировал в будущем непременно жениться. Правда, кандидатуры на роль будущей жены он еще не нашел, но искал целеустремленно. Во второй раз ошибаться не хотелось.
Уже в двенадцатом часу неожиданно зазвонил телефон. Леонид Юрьевич взял трубку с неудовольствием и опаской. Порой Величко приходили в голову неожиданные идеи, которые он желал немедленно обсудить, иногда даже требуя личного присутствия. А в данный момент Леониду Юрьевичу совершенно не хотелось тащиться через пол-Москвы даже ради самой замечательной идеи.
И все же, отвечая на звонок, он постарался, чтобы голос его прозвучал достаточно бодро – бодрые подчиненные всегда в цене.
Однако на другом конце провода оказался совсем не Величко. Совершенно незнакомый, пугающе спокойный мужской голос произнес:
– Сергиенко Леонид Юрьевич? Я не ошибся?
– Вы не ошиблись, – настораживаясь, ответил Леонид Юрьевич. – А с кем имею честь?
– Какая удивительная галантность! – в незнакомом голосе угадывалась откровенная насмешка. – В наш прагматичный век нечасто встретишь человека с таким блестящим воспитанием, Леонид Юрьевич!
Сергиенко занервничал. Ни голос, ни отвлеченное вступление ему не понравились. Слишком все это напоминало ситуацию в ночной подворотне – «Мужик, дай закурить!» и прочее.