Катар
Шрифт:
Малышка увидела, к чему надо стремиться, а когда я падаваном стал, контактики в ее головенке окончательно замкнулись. Вот только видела она меня однобоко. Читал я у себя, техники ночами тренировал. Все, что ей было доступно — фехтование со мной, симуляторы, на которых я неизвестно чем занимаюсь, и некоторая отстраненность от коллектива. Даже отчужденность. Как смогла, так поняла. Как сумела, так и повторила. Впервые за много лет Асока по душам поговорила. Нашла того, кто сможет ее понять и поддержать. Со своим встретилась. Выговорилась, порой даже не замечая сырых дорожек на щеках. Спешила, глупенькая, думала, что вот прямо сейчас от нее снова сбегу,
«Мы в ответе за тех, кого приручили», — сказал Экзюпери в «Маленьком принце». До войны осталось всего ничего. «Голова моя мохнатая», — приложился лбом к холодной стенке. Мог бы и сильней, да не хотелось казенное имущество портить. Храм расстроится. Взять ее в падаваны? Это же в канон влезть. «Сила, сволочь, чего молчишь?» — глухо рыкнул, но ответа не получил. Когда про Палпатина думал, так значит сразу бурю устроила, а как… Хм, а ведь я туп. Бам об стенку. Чаще надо повторять, глядишь и поумнею. Молчание ведь тоже ответ. Так, будем рассуждать.
Так ли уж Асока для канона важна? Тут же память любезно выдала сентенцию о том, что порой ученик нужен учителю больше, чем учитель ученику. Это все конечно хорошо, но у меня-то уже трое котят есть. «А ты их учишь, или воспитываешь?» — «А что, есть разница?». Задумался и был вынужден признать, что есть, и она огромна. Бездна, демоны, Первокот и Сила, я даже не знаю, погибла она или выжила! «Эй, Великая, ау!» — мяукнул, но ответа не получил. Снова. Молчит, зараза, как рыба об лёд ударенная. Интересно, где автор этого высказывания встречал говорящую рыбу, да еще такую, чтоб ее об лед пришлось шмякать? Поняв, что всерьез пытаюсь представить монолог такой рыбы, плюнул и, подхватив мечи, отправился в фехтовальный зал. Все больше пользы будет.
Включив разом трех роботов, не чета тем что у меня на кораблях, ушел в боевую медитацию и до утра махал мечами. Мог бы и дольше, если бы не постукивание клюки по полу и шаркающие шаги.
— Что гложет тебя, рыцарь юный, мм?
— Здравствуйте Йода-сама. Асока Тано, я… виноват.
— Вот как, мм, поведай, — присел гранд-мастер на прилетевшую от стены низенькую лавочку.
— Она такая как есть из-за меня. Видела меня лишь с мечом и стоящего особняком. Ни тренировок с техниками, ни учебы. Да ничего больше она не видела. Когда падаваном стал, окончательно в путеводную звезду превратился.
Сумбурно как-то и отрывочно, коротко и сжато вышло, но уж как смог. Всю ночь на полную выкладывался, малодушно мыслей и принятия решения избегая.
— Говорил ты с ней. Ответственность принять боишься, мм?
— Нет, — тряхнул гривой, прижимая уши. — Боюсь не суметь исправить.
— Хм-м-м, как можно бояться того, чего и делать не придётся? — прищурился Йода, довольный, словно обожравшийся сметаны кот.
— Э… — растерялся от озарения, скорей уж прозрения.
Определенно, биться башкой о стену — это была плохая идея.
— Вот и хорошо, — поднялся гранд-мастер и шустро ушаркал по своим делам.
Мозгоед восьмидесятого уровня. И ведь прав, скотина тысячелетняя. А я просто брюква, в смысле, овощ корнеплодный и дурень обыкновенный. Это все особая «атмосфера» храма на голову давит. Срочно улетать. Там дети волнуются, а я тут сопли жую. Перед глазами, словно наяву, встала картина, как они у напитанного Силой кристаллика сидят. Бар-р-ран!
Раз уж у Асоки что-то вроде импринтинга своеобразного имеется, надо просто этим воспользоваться. Показать ту часть
Клокочущая Сила требует выхода. Рев-рык, два льдистых клинка вспыхивают вновь, помогая рассвету разогнать последние тени сумерек. От стены, прямо по воздуху, доставляется пополнение. Секунда, и вновь прибывшие зашевелились, объединяясь в сеть с остальными. Неслышный человеческому уху звук, практически заглушаемый лязгом манипуляторов, и семерка машин берет меня в кольцо. Тягучие мгновения застывшего времени срываются в бешеный галоп.
Зеленые, синие и желтые молнии бьют в голубую сферу. По всему залу идет гул, словно где-то рядом находится огромный барахлящий трансформатор. Снопы искр летят в стороны веселыми огоньками. Воют приводы дроидов. Лязгает металл. Неповторимая какофония боя.
— Кто это? — шепчет один юнлинг другому.
— Не знаю. Может, магистр?
— Не, я всех их знаю, видел.
— Давно он так? — спрашивают в другой части зала.
— Я тут минут двадцать уже, — шепчут в ответ.
Непробиваемый купол распадается мириадами брызг. Те собрались в потоки. Теперь атакам противостоят сверкающие полосы, причудливыми лентами окружившие джедая. Неуловимым образом они ожили, превратились в змей и набросились на молнии. Грозно шипя, они принялись расчетливо сбивать их в стороны, запутывая, увлекать за собой, отбрасывать. Гипнотизирующий танец в ритме хаоса длился и длился. Картина завораживает. В один миг все меняется. Льдистые молнии срываются навстречу товаркам. Удары обратились водопадами огня и искр. Сила породила вихрь ледяных снежинок. Зрители поежились от их фантомных уколов. Многих охватил озноб. Кажется, что дыхание вырывается морозным паром. Иллюзия. Наваждение, навечно остающееся в памяти.
Ведущий бой джедай взрывается каскадом ударов. Роботы повержены. Большинство сумело уловить лишь тени выпадов. Отблески в Силе, не более того. Мгновения потребовались на то, чтобы дроиды замерли «убитыми».
— Чтобы научиться такому, нужно уметь не просто махать этим, — говорит в тишине воин, поднимая мечи. — Требуется овладеть техниками Силы, которые вы все учите кое-как, — клинки гаснут и буднично повисают на поясе.
— Это было круто, — отмер первым какой-то падаван.
— Да.
— Ага.
— Точно.
— Классно.
Зашелестели отовсюду голоса остальных зрителей.
— И я еще с тобой сражаться пыталась, — прошептала стоящая перед катаром тогрута.
— Старший юнлинг Асока Тано, — тихий голос-рык, мгновенно пресекает разговоры, вымораживает звуки, порождает звенящую тишину.
Лишь тем, кто уже побывал в священных пещерах Илума, и нашел в них свой кристалл, доводилось ощутить подобное.
— Д-да, — выдавила юная тогрута, не смея шевельнуться.