Катар
Шрифт:
— День добрый, господа торговцы, — приветствовал нас, по-видимому, старший в паре.
— Здравствуйте, — кивнул Немак, улыбнувшись. — Мы можем вам чем-то помочь?
— Да, дело в том, что мистер Тказ сообщил нам о вашем маршруте.
— И? — Слегка напрягся уже я. Всё же, именно груз этого пау’анца нам и предстояло перевезти.
— Видите ли, — сложил руки замком старший, — мы скромные паломники, слегка ограниченные в средствах, — начал он со вздохом, — и хотели бы попросить вас оказать нам услугу.
— Вам нужно попасть на Ровад, — высказал мастер лежащее на поверхности предположение.
— Да, и мы были бы вам очень благодарны, если бы вы смогли нас
— Не вижу проблем, — кивнул мастер после краткого мысленного обмена. — Сколько вас?
— Как и положено, ровно сто тридцать паломников, — с некоторым волнением и виноватой улыбкой сообщили нам в ответ.
— Кхм, прошу прощения, уважаемые, но наш корабль не рассчитан для комфортного перевоза такого числа пассажиров, — пробормотал несколько растерявшийся учитель.
— Ну что вы, — замахал руками переговорщик, — нам много и не надо. У нас есть спальные мешки и пайки. Поверьте, мы вас совершенно не обременим, — смущённо улыбнувшись, заглянул он просительно в глаза Немака.
— Если вас устроит комфорт на уровне палубы и трюма, не вижу проблем, — сказал я не столько для возможных пассажиров, с ними и так всё ясно было, сколько для наставника.
— Главное, что не в вакууме полетим, — то ли пошутил, то ли серьёзно обрадовался глава паломников.
— Тогда добро пожаловать на борт, — подвел итог разговора сэнсэй.
Нельзя сказать, что это было нашей самой большой ошибкой в жизни, но перелёт нам дался тяжко. Вот всем эти паломники хорошие ребята, кроме одного — настырных попытках обратить нас в собственную веру. Даже немного не так. Они не пытались убедить нас в существовании творца, в которого они верят, они всего лишь донимали нас основными постулатами. И всё бы ничего, не будь их заповеди столь сильно ориентированными на семью и детей. Поймите меня правильно, я во многом был даже согласен и вообще не возражал, но, чёрт побери, когда больше сотни разумных с искренней верой топчутся вам по больной мозоли — это напрягает. Если мне более-менее удавалось отстраняться и блокировать «громкие» мысли в унисон, то мастеру приходилось туго. Тут на моей стороне ещё и нечеловеческое происхождение играло. Все паломники были людьми, вот и не упускали возможности присесть на уши наставнику. А ведь у Немака и без того вовсю шло переосмысление кодекса и джедайских ценностей бытия. Можно сказать, он свое место и путь в жизни искал. Тем не менее, одно то, что я собрал в корабельной мастерской и поставил у себя в каюте простенький пищевой автомат — уже показательно.
— Хвала Силе! — выдохнул учитель, осенив себя полукругом. — Тьфу зараза, привязалось, — скривился он, взглянув на собственную руку.
— Угу, — согласился с сэнсэем, и от греха подальше спрятал лапы в рукавах. Вот вроде недолго мы вместе с этими фанатиками летели, но нахвататься успели изрядно. Всё же, искренняя вера, на тех, кто ее способен почувствовать, производит неизгладимое впечатление.
— Убираемся отсюда как можно быстрее, — принял решение мастер.
— Поддерживаю всеми конечностями, — кивнул и даже для наглядности хвост поднял.
В общем, погрузочно-разгрузочные работы были проведены в темпе вальса. Мы и раньше-то периодически телекинезом пользовались, но обычно не слишком усердно, а тут оторвались по полной. Благо, груз брали не попутный, а мной приобретённый, так что лишних свидетелей не имелось. Протокольный дроид не в счет. Лишь перейдя в гиперпространство позволили себе выдохнуть. Нет, больше ни за какие коврижки сотню с гаком верующих возить не будем. Во всяком случае, не раньше, чем научимся полноценно блокировать чужие мысли и эмоции.
Заблокировав выпад противника шото, Асока сблизилась с аквалишем и всадила ему острый локоток под ребра. Отшатнувшийся юнлинг с трудом парировал удар меча в голову, но со сбитым дыханием не смог долго противостоять напору маленькой тогруты и вскоре был повержен. Наблюдающий за схваткой мастер провозгласил победу девочки. Гордо вздернув носик, Асока сошла с площадки, уступая место другой паре юнлингов. «Слабаки», — фыркнула она, смотря на шаблонно действующих одногодок. «Вот бы Мирр прилетел, уж я бы теперь ему показала», — воинственно подумала малышка и сжала в руках рукояти клинков. Она и сама не замечала, как часто вспоминает катара, ставшего ее первым другом, учителем и самым главным соперником.
Йода сжал клюку и, прикрыв глаза, вздохнул, отстраняясь от мыслей и чувств юнлингов. Последнее время показательные выступления детей его совсем не радовали. Его вообще мало что радовало. Слишком тревожно было на душе гранд-мастера. Слишком неспокойно. Как он ни старался, но своим светом не мог пронзить окутывающую тьму. Вот и сегодня, смотря на спарринги, он с болью понимал, что не видит будущего участвующих в них малышей. И если с тогрутой все было относительно понятно, великолепный мечник, но и только, то вот с остальными… Йода вновь тяжело вздохнул и заставил себя поднять веки. Нет, насчет Асоки он не прав. Девочка талантлива и упорна. Беда лишь в однобокости выбранного ей пути. Увы, она ужасно упряма и совершенно не принимает доводов разума. Одна надежда, что мастер или жизнь заставят ее измениться. Вот только, будет ли на это время?
Ураган. Где-то там, в скором будущем их всех ждал ураган, подобный тем, что бывали на его родине. Горячий, несущий песок и пыль, способный за минуты сточить с костей мясо и оставить отполированный скелет. Гранд-мастер признавал, что боится. Не за себя, за них. Да, все мы дети Силы и смерти нет, но как же тяжело в его возрасте стоять у погребального огня или видеть мотыльков памяти. Как же трудно в такие моменты говорить про Силу. Пусть он знает, что прав, но чувства тех, кому он раз за разом объясняет прописные для него истины — они все больней ранят его самого. Тяжело. Все чаще и чаще он вспоминает давно забытое. Все короче его сон и тревожней. Сложно отдохнуть, когда стоит прикрыть глаза и к тебе приходят призраки далекого прошлого. Лица друзей и соратников давно ушедших в Силу. Стертые, забытые, яркие.
Отметив очередную победу вновь вышедшей на ринг тогруты, Йода опустил уши и подавил рвущийся наружу стон. Старость — не радость. Пусть Сила и дала ему прожить века, набраться мудрости и знаний, но даже она не была способна помочь нести груз ответственности. Поддержать — да, но не более. Смотря на юнлингов, гранд-мастер с болью видел пепел и сажу. Пышущий огнем и дымом вулкан будущего отправлял свои гостинцы в прошлое. Сжав клюку и прикрыв веки, Йода направил поток собственного света и легко стер наносное. Напрасная трата сил, но иначе он не мог. Что толку мыться, если вокруг грязь? Бесполезно. Пройдет немного времени и в свете детей вновь будет тьма. Не их, чужая, принесенная со стороны, легко убираемая, но от того не менее маркая.