Катарсис No 3 (Бой не вечен)
Шрифт:
Нет, АНБ не закрыла лаборатории и не заняла помещения Сельскохозяйственной академии, она построила свой собственный центр тихо и незаметно, использовав естественные особенности ландшафта. Верхний горизонт здания мало чем выделялся среди других строений дачи – два этажа башенного типа в стиле «сталинских помпезонов», с виду – столетней давности, но внутри (и на пять этажей под землю) это было здание с самым совершенным интерьером и оборудованием, не уступающим подобным архитектурным сооружениям в стране и за рубежом.
Разумеется, доступ к зданию был ограничен, а точнее –
Винсент Аркадьевич Валягин имел свой кабинет в здании академии, защищенный не только хитроумной электроникой, но и тонкоматериальными «сторожами», индуцированными основным телохранителем Валягина конунгом Иваном Авогеиным. «Сторожа» имели форму заклятий и признавали только хозяина, даже сам конунг не смог бы безнаказанно снять свои собственные заклятия.
Естественно, Ивана Авогеина знали в лицо немногие люди. Он не был ни депутатом Думы, ни губернатором, ни чиновником высшего эшелона власти, он был всего лишь ученым-физиком и помощником (в действительности – «водителем») советника президента – и теневым лидером черного эгрегора, проводящего в жизнь Программу Сатаны. Ничего демонического в его облике не было, Иван Елисеевич Авогеин больше всего походил на Собакевича в исполнении Невинного, разве что был толще и вальяжнее да бакенбарды носил более аккуратные. Во все времена года он ходил в одном и том же костюме: свитер (иногда поверх него безрукавка), джинсы и сандалеты (зимой тоже), поэтому выглядел средней руки писателем, давно потратившим гонорар и перебивающимся случайным заработком или сочинением рекламных слоганов.
Они встретились в кабинете Валягина в здании АНБ – конунг и Винсент Аркадьевич, похожие друг на друга фигурами и выражением глаз: оба всегда смотрели не на собеседника, а как бы сквозь него, в безмерную даль. Встречи лидера Проекта и черного мага, его поддерживающего, всегда носили сугубо деловой характер. Хотя оба знали друг друга давно и хорошо, однако друзьями, доверяющими друг другу секреты и личные тайны, такими, как покойный Джехангир и Умар Тимергалин, не стали. В принципе, конунги по натуре не могли иметь друзей, так как редко испытывали такие простые человеческие чувства, как верность, преданность, сочувствие человеческому горю и любовь. Любили они только себя.
– Нужна ваша помощь, Иван Елисеевич, – сказал Валягин, усадив гостя в его любимое кресло у камина в углу кабинета. – Требуется ваше профессиональное вмешательство. Как вы уже знаете, наш противник всерьез собрался нанести вред Проекту, начав долговременную и многоходовую операцию Катарсис. Мало того, что он тихой сапой организовал свою оперативную систему, не уступающую нашей, но и занялся консолидацией сторонников, образовав в противовес нашему Братству сеть духовных семинарий.
– Семинарии – ваша забота, Винсент Аркадьевич, – пророкотал Авогеин.
– Безусловно, – согласился Валягин. – Мы уже отдали приказ монахам храмов заняться семинариями и вообще
– Боюсь, прямое воздействие на них невозможно.
– Мы это понимаем. – Винсент Аркадьевич налил себе швепс-тоника, осушил стакан одним глотком. – Есть хорошая пословица на этот счет: если противника невозможно убить в бою, его надо задушить в дружеских объятиях.
– Это ваша стратегия?
– Это одна из концепций, разработанных нашими экспертами здесь, в академии. – Неплохо устроились, уважаемый мэтр. Заставить работать на Проект академию и Совет безопасности – это успех.
– В большинстве своем их сотрудники даже не представляют, для кого делают свои расчеты. Но возвращаемся к теме. В связи с ростом Сопротивления нам необходимо реализовать контрмеры. Во-первых, ликвидировать защитные системы Катарсиса. Во-вторых, лидеров их движения. В-третьих, экстра-группу, занимающуюся прогностикой, анализом и расчетами операций. Это уже по вашей части, Иван Елисеевич, хотя в одиночку вам скорее всего не справиться.
Глаза Авогеина на миг стали бездонно черными, воздух в кабинете буквально загустел, как желе, по углам, как мыши, разбежались туманно-серые тени. Однако на Валягина демонстрация ментальной мощи гостя не произвела никакого впечатления.
– Мы попробуем привлечь к данной работе других конунгов, – продолжал он. – Удар должен быть нанесен внезапно и мощно.
– Какую же роль вы отводите мне? – с иронией спросил Авогеин.
– Роль организатора боевого эгрегора, – не обратил на его тон внимания Валягин. – Ваша цель – создание психосоциального детонатора, который взорвал бы Катарсис изнутри, разбил его на «удельные княжества», лишил поддержки масс. А когда мы подточим основание Катарсиса и уничтожим Сопротивление, эта страна окончательно станет нашей. Россия – центр Мира, кто ею владеет – владеет Миром.
Быстрый иронично-скептический взгляд из-под припухших век.
– Боюсь, с вами не согласятся наши коллеги и соратники в других странах.
Валягин пренебрежительно махнул рукой.
– Они доказали свою несостоятельность. Полгода назад наш «друг» из Штатов не смог помешать даже уничтожению базы на Селигере.
Авогеин знал подробности упомянутого происшествия, в том числе нюансы схватки пресс-атташе американского посольства Уильяма Гланца с волхвами, поэтому промолчал. Полгода назад он не рискнул вмешаться в схватку, предпочитая всегда загребать жар чужими руками.
– Что вы хотите поручить мне конкретно?
Валягин выбрался из кресла, подошел к столу, вынул из верхнего ящика фотографию и показал гостю.
– Этого человека вы знаете?
– Нет, – после недолгого изучения лица на фотографии ответил Авогеин. – Кто он?
– Витязь. Валентин Юрьевич Асламов. Руководитель группы влияния Катарсиса в Переславле-Залесском. Его группа вышла на нашу базу. Вы должны нам помочь.
– Каким образом? Навести на него порчу? Убить его физически я не смогу.