Катарсис. Том 2
Шрифт:
«Проклятое слово — ждать! — подумал он, садясь в машину. — Прицепилось ко мне, как репей, всю жизнь поломало… Хотя, может быть, без него было бы скучно жить».
Мария уехала.
А на следующий день у Федотова начались неприятности. Если только это можно было назвать неприятностями.
Сначала неизвестные террористы взорвали маршрутное такси, в котором ехали на работу сотрудники издательства «Рось». Погибли бухгалтер, редактор и экономист издательства, остальные получили ранения разной степени тяжести. Ираклий и сам изредка пользовался этой маршруткой, соединяющей нижнюю часть города с верхней, если лень было идти в гараж за машиной, однако не сразу связал этот факт со взрывом:
Два дня Ираклий занимался проблемами издательства, участвовал в похоронах сотрудников, забросив на некоторое время дела «четверки». Но затем произошел еще один дикий случай, заставивший его задуматься. Прямо на его глазах погибла молоденькая секретарша издательства Светлана, любительница шейпинга и фитнесс-гимнастики. Купив с рук (как выяснилось впоследствии) новую видеокассету с «потрясающей» гёрл-программой, она принесла ее на работу, вставила в видеомагнитофон, нажала клавишу «play», и магнитофон взорвался! В кассету было вмонтировано небольшое взрывное устройство на основе двадцати граммов пластиковой взрывчатки. Судя по всему, бомбу готовили умелые руки, хотя было совершенно непонятно, зачем профессионалам понадобилось минировать кассеты ради убийства мирных граждан.
Света умерла от взрыва мгновенно, пострадали и посетители приемной. Ираклий отделался царапиной на скуле. Затем ему снова пришлось участвовать в следствии в качестве свидетеля, долго доказывать следователю и высокопоставленным чинам Управления внутренних дел свою непричастность к криминальным структурам (версия о «разборках» между не поделившими прибыль партнерами всплыла одной из первых), а когда все-таки его выпустили, не без помощи Плевина, Ираклий собрал свою группу и начал собственное расследование происшествий. Списать все на случайные бандитские выходки было нельзя, наметился явный вектор воздействия на Федотова. Назрела необходимость разобраться, чего хотели добиться неизвестные террористы: просто запугать строптивого издателя или же предупредить человека Сопротивления. Последнее предположение тревожило Ираклия больше всего. Если оно соответствовало истине, это означало, что ищейкам Легиона известно, кто он такой на самом деле, ну, или, в крайнем случае, его подозревают в связях с Сопротивлением.
Своими догадками Ираклий решил не делиться ни с кем, в том числе и с начальником «четверки», пока не получит результата, все равно какого — положительного или отрицательного, и с яростной энергией бросился на поиски террористов, пользуясь информационной поддержкой контрразведки Катарсиса, вхожей в милицейские структуры и банки данных.
Первые результаты расследования появились уже на второй день после гибели секретарши, а в пятницу седьмого мая Ираклий получил доказательства того, что террористами, взорвавшими микроавтобус и продавшими Светлане кассету с бомбой, были воспитанники того самого центра подготовки боевиков, который был известен в Нижнем Новгороде как храм Черного Лотоса, а «принимал экзамен» у них инструктор из спецгруппы Легиона «ГОРЕ». Какая цель преследовалась организацией терактов, группе Ираклия с ходу выяснить не удалось, но Федотов надеялся получить разъяснения от самого инструктора, разработав план операции захвата без привлечения к ней других служб Катарсиса.
Инструктора по взрывному делу звали Керимом Хаттаевым, шел ему тридцать второй год, был он уроженцем Пакистана, наемником Российского Легиона стал полтора года назад, проработав до этого шесть лет инструктором в Чечне. Жил он, как и все инструкторы центра подготовки, в храме Черного Лотоса, выросшем на мысе Стрелка, у места слияния Оки и Волги, прямо
— А если он в эту сауну больше не придет?
— А куда он денется? — возразил Ираклий. — Влюбится и женится.
— Я в том смысле, что профессионал его класса не пойдет мыться дважды в одну и ту же баню, — не сдавался Ольховский.
— Бабы каются, а девки замуж собираются, — выдал еще один аргумент Ираклий.
Ольховский поскреб двухдневную щетину на щеках, развел руками:
— Тебе видней, ты по бабам и девкам большой специалист.
Ираклий нахмурился, почуяв дружескую издевку в словах бывшего капитана, но встретил его невинно-простодушный взгляд и простил товарища, понимая, что его отношения с Марией уже известны всем.
Ждать появления Хаттаева в городе долго не пришлось. В субботу восьмого мая он выехал из ворот храма на пятнистом чудовище типа «Хаммер», принадлежащем, судя по номеру, Российскому Легиону, и направился в Канавино, к сауне на Коммунистической улице, которую уже однажды посещал. Здесь его и повязали бойцы Ираклия, практически без шума и драки, сумев отвлечь хозяина сауны и банщика, обслуживающего все три ее отделения. Инструктор по минированию не имел особых навыков в рукопашном бою и к тому же был занят девочками, вызвав сразу четверых.
Допрашивали Хаттаева в подвале предназначенного к сносу дома на другом берегу Оки. Ираклий был готов к тому, что чеченец запрограммирован, и вопросы отбирал тщательно, однако перестраховка не понадобилась. Инструктор храма-центра, заросший до бровей, похожий на волка-оборотня в стадии превращения в человека, но превратившегося в него не до конца, охотно дал показания при первом же нажиме. Он очень боялся боли. Правда, знал он немного.
Задание «оказать психологическое давление» на директора издательства «Рось» (вплоть до применения специальных взрывных устройств) ему выдал самолично настоятель храма Бараев, а кто приказывал самому Бараеву, Хаттаев не знал. Зато сообщил о дальнейших планах своего босса. В них входил взрыв издательства — подготовка уже началась, уничтожение машины директора и в финале — вербовка Федотова.
— Но это уже не моя забота, — добавил говоривший с заметным кавказским акцентом Хаттаев. — Мой начальник говорил о какой-то спецгруппе «ГОРЕ», которая должна прибыть в город из Москвы.
Контрразведчики переглянулись.
— Похоже, они знают, что ты работаешь на Сопротивление, — высказал Ольховский мысль Федотова. — Где-то мы все-таки «засветились».
Ираклий хотел сказать, что «засветился» он давно, еще год назад, но промолчал.
— Что это еще за «горе» такое? — поинтересовался притихший Глеб Квасура. Чемпион Сладиады еще не совсем освоился со своим положением и чувствовал себя не в своей тарелке. Хотя в оперативной обстановке действовал безошибочно.
— «ГОРЕ» — это группа оперативного реагирования, в которую входят «тающие» — зомбированные профессионалы-наемники, — пояснил Ираклий. — Их посылают в самое пекло, не считаясь с потерями. Погибших просто заменяют новыми, поэтому и «тающие». Смерти они не боятся.
— Как же нам с ними бороться? Ведь мы не имеем права убивать…
— Кто к нам с мечом придет, от меча и погибнет, — буркнул мрачный Володя Бирюк.
— Что будем делать с ним? — кивнул на потеющего инструктора Паша Машков. — Отпускать нельзя, он нас тут же сдаст своим волкодавам.