Катарсис. Том 2
Шрифт:
— Потому что, как и сам Отступник когда-то, он получил возможность идти по другому пути, и не вина Творца в том, что его творение в массе своей избрало путь духовного рабства. Кстати, Сатана — зомбированное слово, его изначальный смысл: Са тана — «святая вода». Тысячи лет назад проповедники Отступника дали ему имя Сатана, перевернув смысл слова, чтобы скрыть истину, как сделали это и со множеством других слов [12] . Догадываешься, с какой целью?
12
Например:
— Цель одна, — вздохнул Сергий, — подмена первоначального значения слова ложным, несущим негативный психический потенциал. Силы Отступника растут, особенно в эру информационной агрессии, а мы все пытаемся остановить их примером и добрым словом. Секты псевдорелигиозной направленности типа Братства Черного Лотоса растут как грибы, что свидетельствует о духовном голоде, а мы хотим уговорить лидеров сект сеять разумное, доброе, вечное. Не уговаривать надо — нейтрализовать этих лидеров, прямых проводников воли Отступника! Когда стая теряет лидера, она теряет ориентацию в пространстве и свое влияние на мир! В ближайшее время мы столкнемся с более страшным оружием, нежели технические системы типа «анаконды» и «лунного света», и оружие это — храмы Лотоса, способные играть роль усилителей пси-внушения.
— Для отпора этому мы и создаем духовные центры и семинарии.
— Опаздываем мы, — с прорвавшейся тоской сказал Сергий. — Мы слишком долго пытались ограничить деятельность Отступника пассивным сохранением традиций предков и слишком поздно поняли, что надо драться с противником его же оружием и на его поле. Теперь роль псевдолидера — секты ли, Думы, правительства, любого учреждения или социальной группы — может исполнять любой, владеющий средством воздействия на психику людей. И плодятся они как тараканы, ибо благодатна почва: грязь, ложь, насилие, наркотики, секс.
— Согласен, — погрустнел Савватий. — Современный человек ищет удовольствия без счастья, счастья без знаний и знания без мудрости. Однако не все же люди такие? И вообще не все мы — люди. Я имею в виду демонов, живущих с нами, чему у меня есть подтверждение, и героев, живущих над нами.
— Возможно, мы не имеем права называть себя героями, ибо в том, что касается созерцания вещей высоких, наши возможности весьма ограниченны. Но когда нам это удается, мы награждены блаженством Знания. А счастье всегда в стороне и не наше. Вот явились за счастьем, ведая, где оно, а уже курган над ним.
Савватий улыбнулся, оглаживая бороду.
— Это следует понимать как жалобу?
— Это следует понимать как плач по будущему, — ответил слабой улыбкой Сергий. — Спасти все человечество невозможно, повернуть ход исторического процесса к светлому будущему — тоже, если только не попытаться изменить существующие Законы, и ты это знаешь, патриарх.
— Знаю. Но я знаю также, что последний сторож Неба на земле — совесть людей, и мне моя говорит: придет ли завтра
Они помолчали, два светлых мага, пытающихся по мере сил защитить Род от нашествия темных сил. Потом Сергий пробормотал:
— Терпеть несправедливое — несправедливо…
— А жестокое — жестоко, — отозвался архимандрит лавры. — Ты сегодня мрачен, друг мой. Устал? Плохие вести?
— Плохие, отец. Проект вышел на финальную прямую, а мы не успеваем выставить защиту. В лабораториях Легиона куется очередное новое оружие, основанное на синхронизации ритмов, вызывающих в мозгу человека очаги возбуждения, сходного с эпилептическим. Действует почти мгновенно. Защита — воля человека, только где найти такие волевые натуры?
— Натуры найдутся, надо только поискать. Что еще?
— Легион нанес упреждающий удар, вычислив некоторых наших соратников. Сильно травмирована Мария.
— Твоя ученица? Недаром ее имя переводится с греческого как «горемыка».
— Я уже не учитель ей.
— Учитель до тех пор остается учителем, пока учится сам. Ты достоин. Это не все?
— Похищены Панкрат Воробьев и берегиня молодого Витязя Елизавета Крутова. Кроме того, перестал выходить на связь Асламов.
— Это плохо, — подумав, изрек Савватий. — Если мы ошиблись, посылая его в пасть тигра, Замысел на грани провала. Что ты собираешься предпринять?
— Все, что нужно, делается. Но я еще хочу встретиться с конунгом.
— Авогеиным? Херувимовым?
— Гланцем. Настоящий координатор Программы Сатаны в России — он, а не господин Валягин, присвоивший себе звание Директора. Гланц навещает нас редко, но, по моим сведениям, завтра прибывает в Москву, якобы для участия в праздновании Дня Победы.
Савватий покачал головой.
— На твоем месте я бы поостерегся появляться в стольном граде без подготовки. Мы, конечно, тебя поддержим, но…
— Мне поможет грэй.
Савватий в сомнении погладил бороду, глаза его заблестели.
— В принципе, идея неплохая… если только Тигран согласится. Но все равно будь осторожен. Вряд ли Гланц забыл инцидент на Селигере в прошлом году. Ты хочешь заставить его обменяться пленными?
— Этот вопрос не в его компетенции, с вызволением захваченных легионерами людей мы справимся сами. А вот в поиске вражеских лазутчиков контакт с ним может оказаться полезным. Боюсь, в наших рядах появились агенты Легиона.
— Кого подозреваешь?
— Михаила Васильевича Погребко, советника Асламова. Один из наших компьютерных контрразведчиков, Станята, случайно копнул файл личного дела Погребко, и оказалось, что сведения о Михаиле Васильевиче имеются лишь с тысяча девятьсот девяносто девятого года. Такое впечатление, что он родился в девяносто девятом… сразу шестидесятилетним. И нигде не работал.
— Может быть, он просто хитро засекречен? Ведь Погребко работал в Управлении охраны президента.
— Но на него нет данных даже под грифом «совсекретно»! Мы имеем доступ ко всем суперсекретным банкам данных ФСБ и ГРУ, сведений о Погребко там нет. Либо они стерты, либо…