Катарсис
Шрифт:
— Хватит! Он мой…
Раздался, невесть откуда, раскатистый бас. Голос казался до боли знакомым, но давно позабытым. Караэль поскользнулся на пропитанной кровью земле и тяжело дыша рухнул на одно калено. Его голова кружилась, а в глазах все плыло. Пропитанные кровью седые волосы прилипали к запавшим щека. Ему на встречу из воющей толпы безумцев вышел мужчина в не застегнутом черном, кожаном плаще, с обнаженным торсом. Это был Азазель… Из его глаз сочилась тьма. Он остановился в двух метрах от раненого ангела.
— Что, тебе страшно брат? — Начал он язвительным тоном.
— Я не ведаю страха демон… —
— Тогда сейчас я тебя с ним познакомлю сучоныш… Прошептал Азазель снимая плащ.
Левая рука падшего, оказалась закована в латную броню. В правой же материализовался черный как его душа меч, от которого в разные стороны порхали дымчатые тени.
Караэль из последних сил бросился на демона, но тот просто растворился в воздухе. В то же мгновение, отчаянного ангела сковала острая боль в груди, опустив свой взор он увидел как лезвие черного меча на 30 сантиметров торчит из его тела. За спиной стоял Азазель и с нескрываемым восторгом в голосе шептал на ухо пропитанные ненавистью слова: — Теперь твоя душа будет страдать в вечности, объятая языками инфернального пламени и так будет со всеми приспешниками ложного бога.
Ангел действительно умирал, он чувствовал, как меч жадно пожирает его душу. Во рту появился привкус крови. Сердце бешено колотилось, пытаясь удержать быстро снижающееся артериальное давление. Мучительные мысли о смерти заполонили разум Караэля. Но вскоре его внимание привлек странный, приближающийся свист.
— Что это за звуки?! — Встревожено воскликнул Азазель.
— Это сокрушительная атака святой артиллерии, нечистый. — Захлебываясь кровью прошептал ангел.
— Твою мать, назад! Все назад!!!
В бешенстве кричал демон, но было слишком поздно. Снаряды с неистовой силой пробивали бетонные плиты и превращали фанатиков в кровавый фейерверк из мяса и костей. Это последнее, что запомнил умирающий Караэль.
Тем временем в парадном зале твердыни полным ходом шла перегруппировка уцелевших войск. Персивальд стоял на высокой мраморной трибуне и следил как из остатков гарнизона, суматошно формируются три когорты. Солдаты, послушно строились в ровные колонны. Ангелы отдавали короткие команды, управляя процессом. Парадный зал был огромным и светлым, с высоким сводчатым потолком. Колоссальное помещение, размерами с городскую площадь. Его пол выполнен из шлифованного гранита, а стены из превосходного мрамора. Множество барельефов и знамен украшали величественные стены.
Лицо Персивальда по-прежнему скрывала серебренная маска, над которой аккуратно нависал черный капюшон. Один из ангелов подошел к нему и смерено произнес: — Войска готовы к контратаке. Командующий. Но записи наших дронов показывают, что враг в спешке отступает.
— Они понесли большие потери?
— Не очень, учитывая их общую численность… То есть я хотел сказать в процентном соотношение незначительные.
— Тогда, что их заставило бежать, не страх же? Возмущенным, грубым голосом спросил Персивальд. Непонимание ситуации его выводило из себя.
— Не думаю, что они знакомы со страхом. Однако мы проанализировали все записи прошлых боев с одержимыми и пришли к выводу, что обычно их ведет бездушный «предрассветной звезды», реже кто то из демонов. По всей видимости его выбирает для этой миссии
— И что с того? Я это и так знаю! — Персивальд терял самообладание. Ему не нравилось, что какой то младший ангел читает ему лекции.
— Дело в том, что когда вожак гибнет или сбегает с поля боя, то вся эта толпа деморализуется и отступает. Мы провели ряд исследований, корреляция очевидна… — Осторожно уточнил ангел, чувствуя как растет нетерпимость Персивальда.
— Вы проводили исследования без моего приказа? Ты считаешь себя самым умным? Думаешь, что можешь сам решать, что надо делать, а что нет? Командующий наградил ангела хлесткой пощечиной.
— Милорд, это проводилось в интересах гарнизона… Осада продолжалась слишком долго, мы искали слабые места врага… мы…
— Заткнись! Если ты переживешь этот день, тебя ждет месяц… Нет, три месяца карцера! — Персивальд свирепел. Вцепившись в рукоятку томящегося в ножнах кортика, он сверлил своим глазом ангела.
— Да милорд! Ангел послушно поклонился.
— То есть ты считаешь, что наш арт. обстрел уничтожил их лидера? — Чуть успокоившись уточнил Персивальд.
— Возможно. Или серьезно ранил. По этому может быть стоит…
Ангел не успел договорить, как Персивальд заорал: — Повторный залп артиллерии на опережение. 700 метров от траншейной линии! Выпускайте танки, все силы когорт в боевом построение следом за ними. Выбить одержимых за пределы города, не дайте им закрепиться!
— Я не совсем это имел в виду командующий, но воля ваша…
Ангел поклонившись поспешно влился в ряды одной из когорт. Главные врата цитадели распахнулись и с диким лязгом гусениц о гранит мимо Персивальда, пронесся первый танк, а за ним второй и третий. Все танки были белоснежно белого цвета, с эмблемами золотых христаграмм. Следом за танками маршем шли солдаты. В это время уже слышались взрывы арт. снарядов, а горизонт залило зарево огненного шторма. Персивальд предвкушал победу, но холодный метал его маски надежно прятал любые эмоции. Неужели ему действительно повезло уничтожить демона, никому раньше это не удавалось. Нет, навряд ли… Наверняка вражеские орды вел очередной бездушный из «предрассветной звезды». Демоны очень осторожны и практически никогда не возглавляют армии одержимых лично… Эти мысли не давали покоя Персивальду, но уже скоро он узнает правду…
Глава 5 «Красная вода»
Побережье Красного моря
Начало 21-го века
Лилит стояла на побережье красного моря, по голубой глади которого неспешно пробегали волны. Ее это несколько удивляло, ведь она запомнила море именно красным, таки каким его подарил ей Люцифер. А сейчас оно было голубым и совсем не оправдывало свое название. Вечерело, солнце приближалось к горизонту. Каждой клеточкой кожи ощущался легкий морской бриз. Лилит натянула на голову капюшон своей спортивной куртки, что бы ветер не так сильно трепал ее волосы. За спиной горели огни вечернего Эйлата, городская суета осталась где то далеко. На пляже не было ни одно живой души.