Катарсис

Дмитриев Игорь

Глаза Антона окончательно закрылись, и его голова, стремительно полетев вниз, бездыханно обрушилась на штурвал планетохода. Джо ухватился за штурвал, не давая их транспорту слететь с дороги. Фактически не осознавая, что он делает, Джо по привычке снял маску и, продолжая выравнивать штурвал, поднес ее к лицу Антона в попытке вернуть напарника в сознание. Спустя мгновение он понял, что допустил непростительную ошибку, но было уже слишком поздно. Кислород никак не мог резко привести в чувства отключившегося Антона, а ему самому кислород был жизненно необходим,

чтобы не отключиться вслед за Антоном.

Мысль о совершенной ошибке, последним аккордом пролетев в голове, оборвалась на полпути. В тот же миг окружающий мир поплыл дикой каруселью, и Джо окунулся в удушающую и мерзкую темноту.

Планетоход сошел с дороги, отправляясь в бездну вслед за своими пассажирами.

***

Тишина.

Вокруг сплошь давящая, всепоглощающая тишина.

В мире звуков, где скрежет, скрип и звон — это живые существа, у которых есть свое начало и свой конец, той самой смертью с косой предстает никто иной, как тишина. Она приходит в роковой час и под руку уводит умерших в загробную жизнь, где повсюду царит какофония незамолкающих звуков и песен.

Вдруг, сквозь гробовую тишину пробивается едва уловимый шорох, словно ветерок слегка гоняет только что опавшие осенние листья. Шорох постепенно нарастает и начинает складываться в более отчетливые звуки — слышен женский голос, щелкающий звук какого-то устройства и шарканья чьих-то ног. Наконец, Джо удалось открыть глаза, и в них тотчас ударил ослепительный свет белоснежной лампы на потолке. Проморгав с десяток раз, чтобы привыкнуть к яркому освещению, Джо смог сфокусировать зрение и увидел нависшую над ним женщину с жесткими прямыми чертами лица.

— Очнулся похоже, — проговорила она.

— Я… В больнице? — выдавил из себя Джо.

— Э-не, дружок, не настолько долго ты в отключке. Ты в спасательном пункте, недалеко от подъемника Соляриса. Только-только занесли тебя сюда, и минуты не прошло.

Джо закашлялся и, заметив, что не лице у него маска, отчетливо вспомнил все предшествующие события.

— Что с Антоном?

— Твой приятель в полном порядке, даже лучше, чем ты. Он пришел в себя еще на подлете к спасательному пункту, и сейчас где-то за стенкой рассказывает, как вы угодили в эту неприятность. Свою версию рассказывать будешь?

— Нет особого желания, — сказал Джо, медленно приподнимаясь с койки. — Уверен, у нас с ним расхождений не будет.

— О-окей, дружок. Как скажешь.

Женщина, проверив на экране уровень кислорода в крови у Джо, кивнула и направилась в сторону дверей. Перед тем, как женщина скрылась за проемом, Джо успел окликнуть ее:

— Спасибо!

Она повернулась.

— Спасибо вам, что жизнь нам спасли, — повторил Джо.

— Пожалуйста, — буднично, ответила она и перед тем, как уйти, добавила. — В следующий раз будьте аккуратнее, мы можем не успеть.

Спустя несколько минут в разъехавшиеся двери вошел Антон. Несмотря на то, что выглядел ощутимо более уставшим, чем обычно,

в остальном он казался вполне здоровым.

— Ты как? — спросил он, окинув Джо с ног до головы.

— Вроде порядок, ты?

— Тоже. У тебя уровень кислорода вернулся в норму. Идти сможешь? Хочу убраться отсюда поскорей.

— Думаю, смогу, — сказал Джо и поднялся, желая на деле убедиться в своих словах. Почувствовав легкое головокружение, Джо оперся о край койки, на которой лежал, и добавил: — Только давай не в быстром темпе. Похоже, я еще не до конца отошел.

— Принято, — сказал Антон и, сделав шаг в сторону выхода, вполоборота повернулся к Джо. — Джо, относительно произошедшего. В экстренной ситуации ты поступил смело и по-человечески достойно — не каждый бы сделал тоже самое на твоем месте. Я благодарен тебе и хочу сказать, что не забуду этого.

По интонации и твердости в голосе стало понятно, что слова эти, словно высеченные в камне, Антон детально обдумал заранее и сказал их с полной уверенностью в их неоспоримости и верности. В ответ Джо только кивнул и произнес:

— Я уверен, ты поступил бы для меня также.

***

Мощный напор горячей воды смывал усталость дня, распаривая мышцы, затекшие от длительного сидения на одном месте. Каждый раз оказываясь в кабинке душа, Джо был безмерно благодарен филиалу за то, что из-за существенного удлинения его командировки на Марсе кто-то внутри филиала принял решение переселить его из гостиницы и оформить для него подписку на жилье за счет Компании.

И, судя по всему, на приобретенной для него подписке особо не экономили — в рамках нее он смог заселиться в качественные апартаменты на предпоследнем ярусе Соляриса, прямо под Топом.

Сегодня понедельник, а значит всего два дня назад Джо с Антоном попали в передрягу на поверхности Марса, из которой им едва удалось выбраться живыми. С момента, как они разошлись в тот день, Джо еще не виделся с Антоном, и не был уверен, как себя следует вести при первой их встрече. В результате длительной рефлексии у Джо внутри зародилось странное и необъяснимо откуда взявшееся чувство стыда, как будто он сделал что-то неправильное, предосудительное. Не сумев разобраться в причинах появления этого грызущего изнутри чувства, Джо бросил попытки и решил, что оно должно уйти после первого же содержательного разговора с Антоном. Разговора, который пока так и не состоялся.

Выбравшись из душа, Джо высушился с помощью двух сушительных пушек, установленных в параллельных стенах ванной комнаты друг напротив друга, оделся и вышел в основную комнату. В тот момент, когда Джо опустился на кровать с намерением посерфить Простор, на его линзе всплыло уведомление о входящем звонке. Звонила Моника Моралес.

Джо пошарил рукой на прикроватной тумбочке, нащупал наушник, одиноко оставленный перед походом в душ, и вставил его в правое ухо.

— Здравствуй, Джозеф, — послышался из наушника глубокий голос Моники.