Катастрофа четырёх миров
Шрифт:
— Всё, Энтони, нам пора, — прервал отца, я так понимаю, тот самый Дерек. — У меня академия осталась без присмотра, — продолжил дедок оказавшись рядом с креслом, на котором я сидела. Мама всё так же стояла на коленях пуская мокрые дорожки по щекам.
— Мам не надо плакать, — я протянула руку и вытерла её слёзы. — Я вижу, что ты не врёшь и сделаю как вы и просите. Но можно хоть с сестрёнкой попрощаться и Тимуром.
— У нас нет времени, — гаркнул над ухом вредный дед.
— Но я не могу так просто пропасть! — возразила я с надеждой
— Дочка мы скажем Милли, что ты поехала отдыхать, — и мрачно добавил: — и так уж и быть и Тимуру твоему скажем.
— Нет! Я сама должна всё сказать.
— Энтони, либо твоя дочь сейчас же отправляется со мной, либо я ухожу один!
Ууу какой же он всё-таки вредный! И почему вдруг так коверкает имя отца. Антоном его зовут, а не Энтони каким-то!
— Ладно, — выпалила я, поднимаясь с кресла.
— Всё хорошо? — подозрительно спросила мама, вставая напротив и заглядывая в глаза. И что она там ищет?
— Да. Хоть вы мне все тут и кажетесь психами, но раз уж отправляете с этим дедом то схожу я в вашу академию.
Обняла маму, отца повернулась к деду. Он протянул мне руку, а сам смотрел на родителей. Мол, всё будет нормально я позабочусь о вашем чаде.
Я вложила свою руку в сморщенную, но вместо слабого и старческого пожатия почувствовала тёплое и сильное. Даже всмотрелась в наши сцепленные руки, но видела только загорелую ручонку, утопающую в бледной сморщенной лапе.
А в следующее мгновение дедок дёрнул меня к выходу что-то бормоча себе под нос. Этот ненормальный вместо того, чтобы выйти в открытую дверь закрыл её. А когда открыл там, где раньше был наш коридор сияло белая пелена тумана. Словно стена, но она не была твёрдой. Я видела, как эта пустота колышется словно приглашая нас. Это завораживало, и я подалась вперёд.
Стало любопытно. Ну подумаешь, схожу ненадолго в другой мир если, конечно, это всё не плод моего больного воображения. Мало ли, вдруг меня не просто обрызгала машина, а задела чуток и сейчас я валяюсь где-нибудь в отключке. Так что, можно смело шагать в непонятное никуда, посмотреть и вернуться к семье и Тимуру, сыграть свадьбу и родить детишек. Вот и появится у меня цель дать заботу и любовь своим детям.
Все эти размышления пролетели в голове за долю секунды. Ещё секунда и раздался вскрик родителей, а ректор шагнул за дверь. Его поглотило белое марево осталась видна лишь рука, тянущая меня следом. Я обернулась на крик замечая бледные лица и испуганные глаза родных.
В чём дело? Хотела спросить, но меня уже затянуло за ректором.
Стоило оказаться в белом пространстве как тело пронзила такая боль, что я перестала ощущать себя, превращаясь в одну сплошную эмоцию — адскую боль. Меня разрывало на части снова и снова. Что-то тягучее заполняло рот, нос, мешая дышать. Я теряла себя в этой мерзкой белизне. Она хотела забрать мою жизнь: жизнь — смысл которой я специально пошла искать сюда.
{"Прекрати! Пакость!" — мысленно кричала я. "Я пришла,
И как я только не обзывала эту непонятную ерунду, название которой не знала. Это помогало не сдаваться. Собрать себя по частицам почувствовать ноги и сделать шаг. Второй шаг дался легче. Боль уходила, я могла снова дышать. Ещё шаг и я чувствую крепкую хватку на руке.
Объявился! Защитничек! Именно так проявляется забота в этом мире? Где он был раньше вредный старикан! Да чтоб твои студенты всю академию тебе развалили!
А родители же поняли, что задумал их ХОРОШИЙ друг! Значит он должен был вести меня через какую-то другую дверь? И что я ему такого сделала что подверг меня таким пыткам?
Вскоре я уже могла видеть силуэт чёрного балахона, а ещё через мгновение мы вышли за дверь. Ну ректор вышел, а вот я вылетела, не удержавшись на ногах и упав на пол. Позади послышался плевок. Словно выплюнули что-то противное.
Ах, ты пакостная мерзость! Это я-то противная?
Неожиданно меня замутило и недолго думая я развернулась на корячках и сунула голову обратно в белое марево. Нет я могла бы облагородить и пол в помещении, где мы оказались. Но отомстить существу, а я чётко ощущала, что это НЕЧТО живое и обладает чувствами, для меня было хоть какой-то отдушиной за пережитое.
Когда мне стало легче я вынула голову из марева, и так же не поднимаясь быстро насколько позволяло состояние захлопнула дверь и прислонилась для надёжности к ней спиной.
Закрыла глаза и стала глубоко дышать, пытаясь вернуть кружащийся мир в прежнее положение. А ещё я очень ну просто очень сильно желала, чтоб на голову ректора свалилось что-то неподъёмное или пол под его ногами разверзся, отправляя того в ад прямо в разгорячённый котёл к самому дьяволу. А раз этот мир магический то я надеялась, что мои мысленные посылы воплотятся в реальность.
И открыв глаза я пришла в изумление — ректора не было! Напротив, сложив руки на груди стоял мужчина лет тридцати… хотя если сбрить бороду и усы можно будет предположить, что ему чуть больше двадцати пяти. Но этот, казалось, незнакомый мужчина сверлил меня недовольным взглядом. Только его взгляд был уже мне знаком.
— А что случилось со стариком? При переходе вы помолодели? — спросила я с трудом раскрывая рот. Переход меня дико вымотал и если этот помолодевший ректор хоть что-нибудь не предпримет, то я растекусь по полу лужицей.
— Это была иллюзия, — неохотно ответил он, не двигаясь с места. Лишь вытянул руки поправляя запонки на рукаве белоснежной рубашки. Вообще выглядел ректор довольно привлекательно. Ёжик тёмных волос вполне современной стрижки, а мне казалось, что в этом мире все мужчины с длинными волосами. Возможно чтение земных книжек о таких же академиях оказало влияние. Выразительные глаза зеленоватого оттенка не портило даже презрительное выражение. Острые скулы прямой нос и чувственные губы, искажённые усмешкой.