Катастрофа
Шрифт:
– Проснитесь же, черт возьми!
Адмирал просыпается и хлопает глазами. Он ничего не соображает. Но Джек Райт моментально возвращает его к сознанию. Он направляет револьвер на адмирала, и тот слышит нечто совершенно невероятное:
– Вы арестованы.
– Я? Что такое! Как вы... как вы здесь?
Старичок вскакивает с постели. Он смешон в своих узких, обтянутых вязаных кальсонах на -сухоньких ножках.
– Вы арестованы, - повторяет Джек Райт.
– Сидите на месте, иначе я пущу вам пулю
Да, этот длинный субъект не шутит. Оружие? Оно в ящике стола. Вот ключ.
– Одевайтесь.
– Зачем надо одеваться? У адмирала трещит голова. Не разрешит ли ему мистер э... э... мистер коммунист остаться под арестом в каюте?
– Нет. Одевайтесь, адмирал.
– Ручается ли мистер э... э... мистер коммунист за жизнь адмирала? Команда озлоблена. Были строгости.
Но ведь адмирал только исполнитель.
– Ручаюсь. До суда, конечно.
– До суда? До какого суда? Разве будет еще суд?
– Да, адмирал, будет суд. Вас будет судить рабочая власть. Ну, скорее же!
– Ого, рабочая власть! Вот уже куда заехали дела.
– Адмирал никак не может попасть в свои брюки.
– Скорее!
– торопит его Джек Райт.
– Позвольте!
– вдруг останавливается адмирал.
– Если бы флот был на вашей стороне, меня арестовали бы матросы. Тут что-то не так. Я не повинуюсь вам. Докажите, что матросы на вашей стороне.
– Если хотите, извольте. Я не хотел предоставить матросам ваш арест, потому что они озлоблены. Это кончилось бы скверно для вас. Итак, хотите?
– Нет, нет! Я готов. Матросов не надо.
Джек Райт ведет адмирала в трюм, куда загнали остальной командный состав. Матросы, скучившиеся на палубе, встречают адмирала очень шумно:
– Ага, старая собака! Кончилось твое царство!
– Зачем комедию ломать? За борт этого хрена!
– Гип! Гип!
– насмешливо приветствуют адмирала.
Четыре крейсера сигнализируют светом о своем нейтралитете и разводят пары, чтобы уйти в океан. Они не приняли на борт революционеров, но и не оказывают сопротивления. Джек Райт приказывает ответить сигналом:
– Нейтральных нет. Если сниметесь с места, мы пустим вас ко дну. Сдать командный состав "Аврааму Линкольну".
Шесть подводных лодок с красными фонарями приближаются к нейтральным крейсерам. На одном из них, на "Колумбии", вспыхивает огонь. Ядро с гудением летит в океан. К "Колумбии" присоединяются "Слава Республики" и "Франклин". Сразу ревут несколько орудий, прорезая тьму светящимися ядрами.
Три крейсера против эскадры из тридцати вымпелов - это совершенно безнадежное дело. Но напакостить они могут. Джек Райт видит, что они уже напакостили: одно ядро попало в миноноску и снесло часть кормы. На транспортном судне рвется снаряд, и оно ложится на бок, а потом ныряет в океан.
На головном
"Франклин" и "Колумбия" замолкают и сигнализируют о сдаче.
Ровно в тринадцать часов генерал Драйв звонит в колокольчик.
Когда электрическая сигнализация не действует, приходится пользоваться допотопными средствами.
– Вестовой? Почему не адъютант? Ушел? Куда?
Офицер застрелился? Где? Когда? Кто? Подать сию минуту адъютанта.
Через несколько минут адъютант входит с передернутым лицом. Он раскрывает рот, чтобы сказать что-то, но генерал Драйв перебивает его:
– Если бы даже застрелился я - я сам!
– порядок не должен быть нарушен. Ровно в тринадцать часов я ждал докладов: уничтожен ли Слэм артиллерией? Взят ли Манхэттен? Позовите капитана Крука.
– Капитан Крук застрелился, генерал.
– Застрелился? Он выполнил приказ?
– Капитан Крук застрелился потому, что не мог выполнить приказ. Артиллерия отказалась бомбардировать Слэм.
– Что? От-ка-за-лась? Пишите приказ. Расстрелять через десятого. Нет. Через пятого. Отчего же вы не пишете? Я же говорю вам: через пятого.
– Это невозможно, генерал. Артиллерия перешла на сторону красных.
– Рас-стрел...
Генерал Драйв срывается на полуслове. Холодный пот. У диктатора генерала Драйва крупные капли холодного пота на лбу. Он вытирает его рукавом и хрипло произносит:
– Тогда позовите... Дайте мне стакан воды. Благодарю. Позовите полковника Росмера.
С адъютантом происходит странная история. Его губы двигаются, но ничего не говорят. Шафрановая желтизна покрыла его лицо. Наконец он овладевает собою.
– Генерал, я боюсь сказать.
– Говорите. Говорите.
– Полковник Росмер... взят в плен.
– Ка-ак!
– Генерал Драйв вскакивает с места и устремляется к адъютанту.
– Как вы сказали? Кто взят в плен?
– Полковник Росмер.
– Кем? Кем, тысяча чертей!
– Красными, генерал.
– А его полк? Где его полк?
– Полк Росмера сдался красным.
Сказав это, адъютант предусмотрительно отодвигается от генерала. Но генерал Драйв, втянув голову в плечи, маленькими торопливыми шажками выбегает из кабинета. Он бежит по лестнице вверх в свою комнату и запирает ее на ключ.
Чемодан. Где чемодан? Ах да, под кроватью. Военный сюртук? К черту сапоги со шпорами! Вон! Ну, ну скорее же! Вот оно штатское платье, котелок, серые брюки навыпуск. Готово.